Волки Арбадона
Мира наблюдала, как я наматываю круги по комнате. От окна к двери и обратно.
– Нет. Но это не отменяет того факта, что у нас проблемы. – Я замерла перед ней, уперев руки в бока. – Почему ты думаешь, что слышишь зов Рандира?
– А кто еще может меня звать? Я чувствую стихию Света. Она одна может взаимодействовать с моей.
– С чего ты это взяла? – прищурилась я.
За короткое время, проведенное в Академии, Мира вряд ли могла что‑то узнать о своих силах. А в храме ее тоже не учили использовать магию.
Она призадумалась. Затем подняла на меня растерянный взгляд:
– Не знаю. Это просто у меня в голове.
– Интересно… А что еще в твоей голове?
– Ну…
Мира села в позу для медитаций и прикрыла глаза. Ее пальцы сложились в первую арну. Причем так естественно и легко, будто она занималась этим всю жизнь.
Я даже слегка напряглась, пока за ней наблюдала.
– Я чувствую Свет, – заговорила она негромко, – чувствую его запах. Он пахнет лесом после дождя, свежей зеленью… лугом… Прямо как принц…
Что‑то не замечала за Рандиром пристрастия к подобным ароматам. Обычно от него пахло более дорого и изысканно. Чем‑то восточным.
Но ведь Мира говорит о запахе магии!
– А чем пахну я?
Она открыла глаза. Ее зрачки были расширены и заливали всю радужку.
– И ты тоже. Свежесть. Зелень. Холодная вода…
Я на всякий случай сунула нос за ворот рубашки и втянула свой запах. Но ничего из того, что назвала Мира, не учуяла. Она каким‑то невероятным образом слышала запах магии. А я могла видеть стихии в красках. Так вокруг мары Тьмы всегда дрожал насыщенный лиловый ореол. Такой темный, что казался почти черным. Вокруг Рандира мерцало сияние. Оно напоминало мне свет фар сквозь густой туман. У Делианариса, как у мага Воздуха, аура была бледно‑голубой, а его ментальные способности проявлялись в ней серебристо‑стальными искрами…
Тьфу ты, зачем его вспомнила?
– Вот! – возглас Миры прервал мои мысли. – Снова!
– Что “снова”? – я подлетела к ней.
– Почувствуй!
Она схватила меня за руку и сжала с такой силой, что я едва удержалась от вскрика. А через миг почувствовала, как сквозь меня проходит чужеродная сила.
Это было странное, пугающее ощущение. Которое, между тем, хотелось испытывать вновь и вновь.
Мирайя права, Тьма может взаимодействовать только со Светом. Все остальные стихии она просто подавляет или отключает напрочь. В то время как Свет, наоборот, усиливает их и соединяет.
Сейчас сквозь меня проходила Тьма. Но совсем не кромешная. Я чувствовала в ней проблески Света. И это был не мой Свет…
“Ми‑и‑ира‑а…” – меня коснулось далекое эхо. Невозможно было понять, чей это голос. Но он звал, просил, умолял. “Ми‑и‑ира‑а…”
Вздрогнув, я попыталась освободить руку. Но хватка Мирайи стала сильнее.
– Слышишь? – прошипела она жутким тоном. – Вот! И я слышу! Каждую ночь с тех пор, как мы здесь.
А затем вдруг с капризным видом добавила:
– Вот чего он ко мне прицепился?
– А может, не он.
Мира все же отпустила меня, и теперь я разминала затекшие пальцы.
– А кто?
– Подумай. У Хоргена тоже стихия Света. А еще он верховный маг и глава Ковена. Это вполне могут быть его проделки. Надеюсь, у тебя хватило ума не откликаться?
Я в упор уставилась на нее.
Взгляд Миры тут же забегал.
– Ну… это… за кого ты меня принимаешь?
– Все ясно. Значит, завтра по‑любому надо уходить.
Тяжело вздохнув, я села рядом с ней на кровать. Посмотрела на дверь, из‑за которой уже давно доносилось сопение, и позвала:
– Заходи. Хватит там уши греть.
В комнату тут же бочком протиснулась Фьерна. Они с Мирой обменялись быстрыми взглядами, и оборотница примостилась с другой стороны от меня.
– Думаю, пересказывать тебе не надо? – осведомилась я.
Фьерна потрясла головой. Волчий слух был достаточно чутким, чтобы не пропустить ни слова из того, что рассказала Мира.
– Отлично. Значит, сбудется то, чего так боится твой отец, – продолжила я. – Сюда скоро придут. Мы должны уговорить его пойти с нами.
– Он все знает, – тихо сказала Фьерна. – Вы слишком громко разговаривали. И он никуда не пойдет. Это его решение.
– Но маги его убьют! – я снова вскочила. – Мне не нужна еще одна смерть на моей совести! Если надо, я скручу его силой и потащу!
Она покачала головой:
– Тебе не придется этого делать. Когда мы уйдем, он сожжет дом и всю деревню. А сам укроется в лесу.
– Но… зачем?
Я в изумлении глянула на окно. Там, за тусклым стеклом, виднелась ночная улица. Пустынная, нежилая. Дома‑призраки, жуткие заросли мертвицы…
– Только огонь может сбить магов со следа. Отец сказал, что шаман не может покинуть землю предков. Если он сделает это, то лишится всех сил. А ему сейчас никак нельзя их терять. Поэтому он уйдет в лес, на капище, и будет взывать к Шаннархе, чтобы она отпустила Ардена из Серых пустошей. Это все, что он может сделать для сына…
Голос Фьерны затих. А я поняла, что осталось несказанным: старик уже начал осуществлять свой план.
– Ладно, – я потерла виски. – Давайте тогда попробуем поспать хоть чуть‑чуть. До рассвета еще далеко.
Подруги согласились. Но ни одна из них не ушла. Мы забрались в кровать втроем, причем меня всунули посередке. И надо ли говорить, что уснуть я не смогла?
