Волшебница по распределению
А началось все пятьсот лет тому назад. Существовало в те далекие времена маленькое, но очень активное тайное общество борцов за права ведьм и колдунов. Название громкое, а цель оказалась банальной – власть. В нашем королевстве, да и в соседних тоже. И настолько «борцы» хотели этой самой власти, что создали чудовищ: сумеречников и стригоев.
Сумеречники могли подчинить любую нечисть, любое магическое существо, свободное или связанное с ведьмой или колдуном и ставшее фамильяром. Сумеречники запросто обрывали эту связь и заставляли магические создания выполнять их приказы. А еще они были способны использовать дар всех, кто попал в их сети.
Это вам не один фамильяр, с которым надо еще договориться.
Что касается стригоев, то они – результат изменения ведьмами и колдунами упырей. Если в обычных вампиров превращаются все покусанные, то в стригоев – только магически одаренные люди.
И сумеречники, и стригои подчинялись только своим создателям. Не щадили никого: ни магов, ни остальных ведьм и колдунов, ни простых людей…
Тогда и появились первые ловцы – маги, заключившие сделку с хаосом.
Сумеречников выкосили подчистую. Со стригоями, как с любыми упырями, так не вышло: всегда найдется еще один покусанный, скрывший факт покусания. Они появлялись изредка, напоминая, отчего ведьмы и колдуны попали на короткий поводок. За то, что не пытались противостоять своим же. За то, что не выдали тех самых «борцов за права».
Ну а потом просто за то, что родились с таким даром.
Запихнув свидетельство в сумку, я пошевелила босой ступней: туфля так и осталась у ловца. Будем считать, это плата ему за беспокойство. Я вытащила следующий лист из конверта и уткнулась в список имен, выбирая себе старшую ведьму.
Нужна была какая‑нибудь старушка из тихого городка вроде нашего, чтобы согласилась на мое поступление в колледж и не возражала против отлучек на занятия. Отлучек с доверенным лицом, которое тоже предстояло найти.
Вот только как опознать старушку, если в списке были только фамилии (иногда с именами, иногда без) и адреса?!
– Эй, почему без дат рождения?! И где остальные имена? – возмущенно посмотрев вверх, выпалила я.
Вряд ли жрец слышал…
– Потому что вы первая ведьма за год! – прилетело в ответ. Жрец услышал. – Хотите подробный список, напишите заявку. И вам его вышлют в течение четырех дней.
Ну да, а явиться к ведьме мне надо за три! Издевается или считать не умеет?
– Спасибо, я лучше к пифии пойду!
Не пойду, конечно. У них такие цены, будто предсказания на расплавленном золоте делают!
Сверху донесся истошный мужской вопль, промелькнула драконья тень, потом раздалось возмущенное:
– Верни мантию, изверг!
– А зачем? На моей морде она лучше смотрится! – отозвался дракон.
Я покрутила лист, но имен на внешней стороне не было, зато имелся мелкий шрифт, словно писавшего покусал крайне экономный гном.
В списке было всего две дамы. Оно и понятно. Ведьмы в большинстве своем не любят конкуренток. Поэтому больше положенных законом пяти учениц не обучают. И пользуются всеми возможными отговорками, чтобы оттянуть момент появления в доме юного дарования.
И у меня есть три дня выяснить, кто из двух дам дольше… оттягивал.
– Кого выбрать? – пробормотала я.
– Никого! – Рэйнар заложил вираж над верхушками деревьев.
– Спустись и помоги! – Я помахала списком.
– Зачем? Я и отсюда прекрасно все вижу. Первая – леди в самом вредном возрасте, когда сама еще мила, но милые девочки рядом вызывают приступ изжоги. У второй пять сыновей, трех уже женила! На младших ведьмах.
Спасибо, мы как‑нибудь без свадеб обойдемся!
– Откуда сведения?
– Мой брат был фамильяром одной очень любопытной ведьмы. Возьми колдуна, – предложил дракон.
– Милого удобного старичка? – Я провела пальцем по длинному списку. – Ни одного знакомого имени!
– У кого как, у меня тут слишком много знакомых, – отозвался Рэйнар. – Первый бабник, у второго жена ревнивая, третий с пятью детьми и вредной матерью. Она не ведьма, но многие сомневаются!
Дракон лихо прошелся по списку. Вскоре осталось всего три имени.
– Вот этот подходит. Брайс, – уверенно прорычал он. – Милый старичок, увлекается готовкой. Кстати, у его фамильяра тоже дар некроманта имеется, так что старичок изредка вспоминает молодость, гоняет местную нежить. Сейчас практически один живет. Скучает по общению.
– В чем подвох?
– Живет на отшибе, сам.
Это не подвох, а мелочь.
Значит, кулинар Брайс… Я осторожно провела пальцем, смахивая соринку с имени в списке. Жди меня, Брайс. И я приеду.
Под ноги внезапно лег светящийся путь.
Зря я не прочла мелкий шрифт в конце списка! Похоже, я только что активировала путь к старичку.
– Переулок Бакалейный, дом пять! Там мачеха мои сестры, предупреди, расскажи обо всем! – успела выкрикнуть я, прежде чем меня затянуло на золотистую дорожку.
Дракон остался у храма, а я очутилась рядом с горой камней.
Над головой мерцали звезды, а вокруг возвышались груды валунов. Дома, сарая, халупы, пещеры или хотя бы шалаша поблизости не было видно.
* * *
Воздушный вихрь подхватил с пола изящную женскую туфельку.
Дамиан поймал ее, перешагнул через ажурную решетку, выбираясь из камина. Цыкнул на ластящееся к ногам пламя, и оно, недовольно потрескивая, вернулось на угли.
Дамиан задумчиво оглядел находку.
Добротная обувь, сделана просто, но со вкусом. Необычные декоративные швы, внутри, на стельке, небольшая этикетка с именем мастера. Найти сапожника будет просто. А потом и ночную гостью.
Дамиан усмехнулся, покосился на камин.
Надо же отблагодарить искательницу подземелий за обнаруженную в защите замка брешь. Плетение в дымоходе имелось, но недостаточно густое.
Обычно любители внезапно навестить хозяина Скалистого, погулять без него по его собственности, поняв, что что‑то идет не так, пытались пробить защиту в более традиционных местах: у окна, у двери. Или, на худой конец, вынести защиту вместе со стеной. В дымоход никто не лез.
