Возрождение Феникса. Том 3

Между тем мама встает в первую стойку Вышнего.

– В тело жива входит через стопы, точнее из Корня у самих стоп, встречая первое препятствие по маршруту, уплотняется и расширяется – образуется два вихря, – Елизавета плавно перетекает во вторую стойку. – После, двигаясь к голени происходит утечка энергии, как в месте некачественного соединения двух труб, и снова образуются вихри – это вышедшая наружу жива, которая все время вращается. И так от стоп до самой макушки. Утечки – это хорошо. Утечки – это благо. Утечки – вот что помогает отследить живу, поймать ее и выплеснуть при ударе. Хё! – она гортанно вскрикивает, нанеся правый хук основанием ладони. В момент удара вспыхивают красные языки огня. Пшык! Огненный щит раскрывается в рост мамы, закрывая ее стройную фигуру полностью, даже чуть загибаясь с боков и сверху – и тут же гаснет. Татами чуть подпалило от близости верхней кромки огня.

– Вау! – я искренне поражен. Стиль построенный на вере в непонятное. Вихреколодцевая система какая‑то. И работает же. – Но разве это не слишком уж круто для начальной Кметовской техники? Очень уж большой ореол охвата пламени, хоть и на секунду.

– Сын, – улыбается мама. – В Яриле‑Царе Огненные кулаки – это самая первая техника Кмета.

Круто! У Беркутовых своя ранговая система с высокими требованиями. В крутой род меня занесло. И как их Гнездовы‑то осилили? Загадка‑а‑а…

Мама делает еще пару хуков. Хё! Хё! Пшык! Пшык! Раскрываются огненные щиты. Татами всё же вспыхивает. Срабатывает пожарная сигнализация и дымящиеся маты обрызгивают поливалки на потолке. Мы включаем доспехи, чтобы не промокнуть. Забегают дежурные по технике безопасности с огнетушителями. Пока они выпускают пенные струи, я говорю:

– В комнате с макиварами пол бетонный. Пойдем туда.

– Хорошо, твоя очередь, Сень, – пожимает плечами Елизавете.

Через минуту я встаю напротив железной доски, предназначенной для ударов в доспехе. Как там? Всосать живу из Корня? Ну, допустим, энергия сама взлетает по меридианам, правда, непонятно откуда, может из Корня, может из Валежника. А дальше зафиксировать в суставах утечку энергии. Ведь «утечка – это хорошо», «утечка – это благо». Да, потеря, зато контроль потока. Главное, не очень много терять, а то и нечего будет контролировать.

Удар!

– Хё! – вколачиваю кулак в макивару, и огненный щит охватывает снаряд коконом. Да и не щит это уже, а гигантская куколка бабочки. Огонь гаснет, и железо макивары дымит, остывая.

– Сеня‑я! – вскрикивает мама. – Что это было?

– Получилось! – я притворно грустнею. – Разве нет?

– Вроде бы, – она растеряна. – Но края щита были выгнуты наружу…

– А это, – улыбаюсь. – Я решил чуть переделать технику. Зачем мне щит на секунду? Пускай лучше врага греет. Мне не жалко теплом поделиться.

– Так ты специально? – догадывается она и восхищенно цокает языком. – Как только удалась перестройка?! Ведь даже не опробовал технику. Ох, Сенечка, – лезет она обниматься. – Какой же ты молодец! Весь в деда Георгия Станиславовича!

Звучит негласное – «А не в бабника Всеволода, слава Сварогу!».

– Нави дедушке славной! – ласково глажу маму по плечу.

Она даже растрогалась, вытирает выступившую слезу. Рада за род. Хорошая всё же женщина моя мама: воспринимает семью мужа, как свою собственную, покойного свекра любит, словно отца. А Всеволод же… ну, в семье не без болотопса.

Еще несколько раз пробую Огненную куколку. Техника удается, макивара дымится, мама довольна. На этом ее отправляю с Игнатом домой. Сам возвращаюсь в большой спортзал. «Броненосцы» уже ушли, отзанимавшись. Только Иван здесь, да претендентки. Три девушки уже размялись, как раз убирают скакалки на полку.

– Красавицы, сегодня Арсений Всеволодович вас оттест‑драйвит, а завтра созвонимся с вами. Пощебечем, – лечит Иван претенденток, стоя спиной ко мне. – Я же зам Арсения Всеволодовича по набору в группу, имейте в виду.

Заметив меня, девушки кланяются.

– Арсений Всеволодович! Арсений Всеволодович!

«Мой зам» же, дернувшись, вытягивается в струнку.

– Прошу на ринг, сударыни, – делаю приглашающий жест, претендентки растерянно переглядываются.– Спаррингуетесь со мной по очереди. Показываете всё, на что способны. Не сдерживаетесь. Контакты уже оставили Ивану? – дружный кивок, ну это можно было не спрашивать, он свое не упустит. – Тогда наверх.

Целителя еще нет, но ничего страшного, до полусмерти я всё равно не собираюсь избивать девушек, так что дамы его в любом случае дождутся.

Первой на ринг ринулась худенькая брюнетка. Волосы схвачены в конский хвост. В целом миловидная, только размер груди подкачал. Единичка, эх‑эх. Зато тело гибкое, как у ласки.

На лисьем личике пляшут сомнения. Наверное, во мне сомневается. Молодо же выгляжу.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Василина Брошкина, господин.

– В бой, Василина! – командую, сам не двигаясь с места.

Тремя точными ударами резвой ножки – голова, грудь, бедро – меня чуть не сваливают. Ох‑хо, отличная техника. Да и доспех крепкий. Будто дредноут потоптал. Еще немного медитаций, формировочных укрепузлов – правда, будет бронированный боевой ходок в миниатюре.

Проскользнув под размашистым пинком из вертушки, отбегаю к противоположным канатам. Развернувшись, противница смотрит на меня с презрением и разочарованием. Де, говоришь «Не сдерживаться», а сам как тот же заяц.

Ну, извини, Василина‑лисичка. Мне надо изучить тебя, а не в кашу размолоть. Спарринг – это ведь не просто противника по канвасу размазать. Спарринг – это тренировочный бой. Здесь в России спарринги везде проходят примерно одинаково. Если партнёр рангом выше, то работать он будет по‑своему, и более слабому партнеру всё же придётся отхватывать. «Старшой» его оприходует будь здоров. Без злобы, обычная отработка, это спорт. Бывает, понимающие партнёры чуть убавляют скорость и колошматят «молодого» не в полную силу, но на этом и всё.

У нас, в Золотом Легионе, совсем другой подход. Легионера не лупят, как макивару. Центурионы‑тренеры очень хорошо чувствуют твой ритм и легко под него подстраиваются. Не нежатся, нет, просто зеркалят. Работают в твоем темпе, ну чуть‑чуть повыше, чтоб легионер понимал куда расти. Тренера у нас жёсткие, а в спарринге аккуратные.

Вот и сейчас я тяну, чтобы угадать опыт Василины и уже работать в ее темпе. Но, вроде, словил – опытная боевик. Если и поддамся, то ненамного. Без боевого транса я совсем не убийца отмороженных демоников.

Ну поехали.

Я кидаюсь в лобовую.

***

Что?! Неужели дворяненок всё же не комнатный одуванчик? Да не может быть!