Врач «скорой»

– Доктор, ты говори нормальным языком, не переживай, я пойму, – равнодушно ответил абхаз. – А то вот так слово не так скажешь, не подумав, обидишь кого‑нибудь. Ты не блатной, нет? Вот и говори как простые люди.

– Извините, – сказал я.

И правда, неловко вышло. Можно подумать, что знание фени чем‑то поможет в разговоре.

– Ничего, бывает, – заметил Юрий. – Так что ты хочешь? – он снова взял фотографию и, перевернув ее, прочитал надпись.

– Найти этого человека, – просто ответил я.

– А дальше?

– Как получится. Но обещаю: помнить он эту встречу будет долго.

– Ты сказал, ты сделаешь, – припечатал Лакоба. – Иди теперь, я спрошу, может, кто и видел этого Васю. Тебе позвонят. Ампула, – хмыкнул он. – Надо же.

 

* * *

 

Ну и всё. Отвез домой Давида, наградив его подарками, которые поначалу забыл отдать. Посидели с ним еще в машине перед подъездом, пришлось рассказать во всех подробностях про концерт «Genesis». Вот кто фанат: он даже потребовал от меня вспомнить, какие песни звучали.

– Ты что, Давид? Как я могу помнить, что за песни? Их десятка два было, больше половины нового альбома, остальное – старые.

– А футболку? Почему мне не взял? Я бы деньги отдал! Эх, ты… – огорчился абхаз.

– Да не подумал просто… Ну давай я тебе эту подарю, – предложил я. – Будешь у меня, заберешь.

– Спасибо, Пан, – пробормотал восхищенный Ашхацава. – Ты настоящий друг!

Никак не могу привыкнуть к этим вывертам дефицита. Видать, гипотетическая возможность заказать на Алиэкспрессе футболку любой группы с любым принтом напрочь отбила у меня этот фетишизм. Так что отдам свою безо всяких сожалений.

 

* * *

 

– Андрей, нам срочно надо расстаться, – встретила меня Аня.

– Ладно, я буду горевать минут десять. Но ведь на прощание ты меня накормишь?

– Куда я денусь? Когда еще появится возможность отравить тебя? Мой руки и приходи, я пока разогрею.

– Так что же послужило причиной нашего расставания? – спросил я, поправляя вилку, чтобы она лежала перпендикулярно с краю стола, словно поглощение вчерашних макарошек будет происходить в условиях шикарного ресторана.

– Я не выдержала и посмотрела этот фильм без тебя, – вздохнув, призналась подруга. – Нет мне прощения.

– Фигня, – легкомысленно махнул я рукой. – Оставайся. Три часа стоя на коленях на горохе – и ты прощена. Как кинцо?

– Я три раза чуть не описалась, – призналась Аня. – Было очень страшно.

– Особенно когда Николсон рубил топором дверь? Или сцена с трупом в ванной?

– А ты где видел? – удивилась девушка.

– В магазине крутили, – отбрехался я.

– Ладно, я теперь еще с тобой пересмотрю, может, получится уберечься от смены трусиков. Ну рассказывай, где был? Что удалось сделать?

– Почти договорился о переводе Лены из Склифа в Бурденко. Завтра решится окончательно. Ну, и так, по мелочи. То с одним встретился, то с другим. А ты как?

– Сходила на занятия, посмотрела фильм и лежала на диване.

– Очень увлекательно. Жажду повторить.

 

* * *

 

Юрий Геннадьевич ждал в довольно поношенном с виду «жигуле» второй модели. Удачная машина. Она, даже будучи совершенно новой, казалась пришедшей из глубокой древности.

– Рассказывайте, – велел он, когда я уселся рядом с ним. – Сначала Швейцария, потом остальное.

– В Цюрихе успех превзошел все ожидания, – коротко резюмировал я. – Больше сказать нечего.

– Лаконично, – хмыкнул он.

– А что, надо было начать про транспортировку оксида водорода в сосудах с перфорированным дном в свете решений съезда?

– Не надо так шутить, – окоротил он. – Нигде. Вы не понимаете даже, сколько сейчас пойдет всяких сигналов во все стороны. Забудьте про политические анекдоты и шуточки про съезд. Достаточно уже того, что вы живете с еврейкой. В какой‑то момент это может сильно осложнить выезд.

Пару секунд я даже не знал, что и ответить. Не жена еще, просто девушка – и такие последствия.

– Не вижу связи, – наконец, ответил я. – Отец моей девушки в ФИАН работает, там первый отдел тоже…

– Андрей Николаевич, лично мне – всё равно, – остановил меня Юрий Геннадьевич. – Я к этому спокойно отношусь. А вот Михаил Андреевич, если узнает, может… расстроиться.

Блин, мне с оглядкой на Суслова и в постель ложиться? Мы сходки диссидентов на кухне не устраиваем, «Хронику текущих событий» ночью под одеялом не читаем, Солженицына в чемодане я через таможню не тащил. Оказывается, этого недостаточно, надо еще чтобы твоя девушка прошла краниометрию с правильными показателями.

– Да, вот был курьезный случай, – решил я потроллить куратора. – Ну, все эти подходы с охами «Ой, как бы ваш талант расцвел у нас» я достойными внимания не считаю. Так, обычная болтовня, они же там до сих пор думают, что в Москве по улице медведи с балалайками ходят. Если не все, то многие. Вот и жалеют, искренне считая, что советский ученый спит и видит, как бы на Запад сбежать…

– А что, нет таких настроений? – вдруг спросил Юрий Геннадьевич.

– Дураки, может, и мечтают. А кто хоть немного соображает, понимает – там будет в разы труднее. Высосут и выбросят. И через десять лет акцентом попрекать продолжат. Да, о происшествии. Подходит один деятель и напрямую предлагает пять тысяч долларов за посредничество в приобретении патента.

– Какого? – насторожился куратор.

– Так откуда мне знать? Я его послал. По‑русски, но он вроде правильно понял.

– Тоньше надо, – заметил куратор. – Надо было узнать, что интересует, каковы условия. Пообещать выяснить всё. А мы бы решили.

Это он что, хочет посреднические получить? Ха‑ха три раза.