Все было не так

На улице с утра ещё довольно прохладно. Застегнувшись по самое горло, стартую от гаража на нашу базу. К девяти подъедет несколько родителей моих потенциальных маленьких учеников. Успею выпить кофе и привести в порядок взвинченные нервы. Они ни хрена не способствуют эффективной работе. Да и за рулём на большой скорости можно размазать свою тушку по асфальту. Сбавляю обороты, понимая, что попал на штраф и неаккуратно перестроился, едва не сев задницей на капот фольксвагена. Водила меня справедливо обматерил. Откатился назад, извинился перед ним и рванул дальше, надеясь, что он не окажется одним из тех самых родителей.

Вот будет смешно. Владелец и тренер клуба кидается под машины! Заголовок для некролога с юмором.

Он у меня сегодня чёрный, как проклятая полоса, внезапно появившаяся в моей жизни.

Приезжаю на базу, по дороге зацепив несколько пакетиков растворимого кофе. Дерьмо редкостное, но возвращаться за нормальным зерновым уже некогда.

Сбросив в вагончике куртку, сижу на нашей скамейке, пью, стараясь сильно не морщиться. Телефон наигрывает одну из любимых песен. Смотрю на экран. Большими буквами написано: «ОТЕЦ».

Надо на него отдельную музыку поставить. Игнорировать будет проще. В ЧС его нельзя. Потому что Борислав Калужский не только отец, он ещё и прокурор. И если ссору с отцом я могу пережить спокойно, то с прокурором нет.

Ставлю на вибро, потому как звонки становятся слишком настойчивыми. Я бы даже сказал требовательными, зная поганый характер абонента.

Ко мне подъезжает Кирилл как раз вместе с первой семейной парой и пацаном лет десяти. Малой с восторгом осматривается.

У нас тут прикольно. Большой участок. На нём несколько треков: основной и короткие, но сложные, для отработки маневренности и быстрой реакции. Вот ещё детский делаем, для другого типа мотоциклов. Раздевалки есть. Мой любимый вагончик, типа административный. Обстановка располагает к тому, чтобы сесть на мотоцикл и получить от него настоящий кайф.

Общаемся. Представляю Кира, как титулованного гонщика. Он принёс нашему клубу первую и очень важную победу, а вместе с ней новых спонсоров и финансирование. Рассказываю, что вторым тренером будет будущий оперативный сотрудник. Он днём в своей Академии и будет брать только вечерние занятия.

Подтягивается ещё парочка. С ними девочка. Мелкий пацан недовольно на неё косится и выше поднимает нос, а она только фыркает и, пока родители не видят, показывает ему фак. Я стараюсь не засмеяться, но малая видит реакцию. Хоть бы покраснела! Хрен там. Эта девочка точно нужна нам в команду! И я обрабатываю родителей, уже сейчас понимая её потенциал. Знаю одну гонщицу. Не такая дерзкая, правда, но она мне всех пацанов нагнула ещё в старом клубе.

Работа офигенно отвлекает. Отец только заколебал звонить.

Закинув трубу в вагончик, провожаю заинтересованных родителей, переодеваюсь в строительный комбез. Топаем с Киром помогать рабочим на детскую трассу. Быстрее сделаем, быстрее запустимся.

– Гордей! Сын!

Оглядываюсь на крик.

Блядь! Чего тебя сюда‑то принесло, товарищ прокурор?!

Кидаю на землю рабочие перчатки. Иду к отцу и ловлю наезд:

– Какого хрена вы с братом не берёте трубки?!

Усмехаюсь.

– Занят я. Не видишь? Чего хотел? – увожу его подальше от строительных работ, а то запачкает сейчас свой дорогой костюм. Туфли вон, уже в пыли.

– Вы мне нужны сегодня вечером. Оба. И никаких отмазок, Гордей. Я не так часто о чём‑то прошу.

– Не помню, чтобы ты просил. Угрозы помню, требования тоже. А вот просьбы…

– Прекрати. Я не отношения выяснять приехал. Возьми с собой Ярославу. Одень только прилично. Платону скажи, чтобы был с Софией. Там будет её отец.

– Кошка будет в восторге, – хмыкаю, даже не стараясь скрыть сарказм. – И где «там», кстати?

– Дома, сын. До‑ма. Намечен важный ужин с очень значимыми людьми. Мне принципиально, чтобы мои дети достойно представляли своего отца на данном мероприятии. А если нет, я закрою к чёртовой матери твой клуб.

– Ну вот, – скалюсь я. – Теперь узнаю папочку. А то просить он приехал. Насмешил! Мы будем. И Платона я уговорю. Ясю цеплять не смей!

– Да нужна мне твоя книжная мышь, – кривится он. – Развели зоопарк! Кошки‑мышки! Баб надо трахать, а не этот зверинец. Если твоя Смольская будет правильно себя вести, её никто и не заметит. Поеду, – брезгливо разглядывает мой грязный комбез. – И это сын прокурора. Ладно. Вечером ещё обсудим и твой вид, и перспективы.

Оставив парней, возвращаюсь к вагончику. Заодно смотрю, чтобы родитель точно свалил и его амбалы не оставили мне «сюрпризов».

Созваниваюсь с братом, передаю фактически приказ отца и все вытекающие.

– Ясно теперь, какого он мне телефон оборвал. Я на лекциях был. Забил, – отвечает Платон. – Будем. Сейчас наберу Соню, скажу, чтобы готовила платье.

Договорив с ним, звоню Ясе. Она не берёт. Тоже на лекциях. Глянув на время, сажусь перекурить на скамейку. Солнышко как раз разгулялось. Хорошо, тепло.

Звонит моя малышка.

– Мы сегодня внезапно и в обязательном порядке идём в гости к моему отцу. Он просил тебя в платье, – смеюсь я, – но ты можешь выбрать всё что угодно.

– А мы на такси поедем?

– Конечно. Ты думаешь, я вывезу эту встречу без грамма алкоголя?

Хотя от одной мысли о бухле тут же начинает тошнить.

– Не уверена, – смеётся она. – Хорошо. Будет платье.

– Спасибо, любимая. И за ночь тоже. Я очень ценю то, как ты реагируешь на мои хотелки.

– Люблю очень, – шепчет она. – Мне пора. У нас лекция.

– Пока, малышка. Я часа в четыре сорвусь домой тогда. Парням придётся тут без меня вечером отдуваться.

После обеда подъезжает наша взрослая команда в компании с Захаром. Озвучиваю ему и Кириллу ситуацию. Парни без проблем соглашаются подстраховать.

Провожу тренировку, даю своим младшим тренерам ещё пару установок. Но Кир уже понял, он утром хорошо справился. Захар пока не в теме, это больше для него. Ключи от вагончиков и ворот у этих двоих есть, так что я, слегка ополоснувшись из уличного шланга, переодеваюсь и сваливаю домой.

Яся тоже приехала. На плите греется обед, а моя малышка уже крутится перед зеркалом, выбирая наряд.

– Красное или чёрное в горошек? – задумчиво кивает на нашу кровать, занятую её платьями.

– Чёрное. В нём грудь смотрится особенно шикарно.

– Значит красное, – смеётся она.

– Нет! Ну, пожалуйста. Пусть будет чёрное, – обнимаю её со спины и целую в голое плечо. – Для меня.