Все было не так

– Да‑да, конечно. Люди с глобальными целями. Интересно, мы доживём до момента, когда они предъявят результат своей работы миру? Не обижайся, малышка. Я скептик, которому важен результат. Особенно, если знаешь, сколько денег честных налогоплательщиков наше государство тратит впустую на подобные проекты. Да и жертвовать единственным ребёнком ради эфемерного спасения мира….

– Отец, хватит! – перебиваю его. – Тебе бы и самому не помешало подумать о ком‑то, кроме себя самого. Хоть раз в жизни.

– Ты прав, мой мальчик, – глаза отца зло сужаются. – Я приземлённый эгоист, думающий о благе своего города и своих сыновей. Куда мне до целого мира? Яся для меня практически как дочь. И лишь потому я переживаю. Она единственная, с кем сегодня за этим столом нет ни мамы, ни папы.

– С ней всегда рядом есть я. Да и этот ужин мало смахивает на семейный, – пожимаю плечами.

Звенящая тишина за столом. Все взгляды направлены на нас. Отцу не нравится моя реакция. А я его предупреждал. Я не дам обижать Ясю! И мне плевать на этикет и на всех присутствующих.

– Мне остаётся только гордиться тем, что я воспитал настоящего мужчину, – отец красиво выходит из некрасивой ситуации.

Платон давится смехом. Чтобы не заржать в голос, залпом выпивает стакан сока. Я же нежно целую Ясю в висок, и разговор за столом плавно возвращается в деловое русло.

После ужина присутствующие делятся на группы. Мерно потягивая хороший алкоголь, общаются на более узкоспециализированные темы, строят совместные планы.

– Ярослава, я украду у тебя своего сына на исключительно мужской разговор? – просит у неё подошедший отец. – Обещаю, это не займёт много времени.

– Да, конечно, – улыбается ему малышка.

Передаю её Платону и Соне. Поднимаюсь за отцом в его кабинет.

– Что это было за столом?! – налетаю с порога.

– Правда, Гордей. И ничего кроме неё. Расскажешь, что у тебя было с дочкой Соболева? – он достаёт из личного бара коллекционный виски, разливает по бокалам и протянув один мне, небрежно облокачивается бёдрами на стол.

– Ничего.

– Да брось. Даже я почувствовал, что между вами искрит. Красивая девчонка. С характером. Так что не переживай. Осуждать не стану.

– Мне глубоко насрать на твоё мнение в этом вопросе. Ты же знаешь, – парирую, делая глоток виски. – О чём ты хотел поговорить? Если об этом, плохая идея. Ты давно потерял право лезть в мою личную жизнь.

– Ошибаешься, сын. Я всегда был и буду твоим отцом. А потому это право есть у меня по умолчанию. А поговорить я хотел о делах. Ты нужен мне в бизнесе, который, к слову, всё ещё оформлен на тебя.

– Это формальность.

– Была. Сейчас я настоятельно прошу тебя начать в него вникать. Это ваше с Платоном наследство, в конце концов. И кому, как не вам, заниматься его приумножением? У тебя есть подходящее образование. Опыт. Я вижу, как ты развиваешь свой клуб. Вижу работу со спонсорами. Умение договариваться, находить решения. Но там ты ничего не достигнешь.

– Откуда такая уверенность? Ты вновь собираешься вмешаться?

– Я хочу вернуть сына в семью и помочь ему обеспечить себе нормальное будущее. Если для этого мне придётся вмешаться, я это сделаю. Мне стыдно, что мой главный наследник живёт в спальном районе в крохотной квартирке в бесперспективных отношениях! Сегодня я собрал здесь очень полезных людей, с которыми знаком не один год. И каждый из них заинтересован в сотрудничестве и может дать тебе необходимые консультации. У руля сейчас стоит так же опытный человек…

– Твоя любовница, – перебиваю я.

– Это неважно. Наши отношения не мешают ей вести грамотную работу. И, кстати, Гордей, раз уж ты сам затронул эту тему. Заметь. Она мне даже не жена. Мы просто иногда спим вместе. И нам обоим это выгодно. У нас удобные партнёрские отношения. Рядом с тобой должна быть именно такая женщина. Хваткая, понимающая, что нужно ещё мужчине? Чтобы с ней было не стыдно выйти в свет. Чтобы она умела красиво представить тебя на людях. Украшение, Гордей. Правильная женщина – это украшение успешного мужчины.

– У нас с тобой несколько разное представление о женщине. Я люблю свою, отец. И…

– Да я тебе сейчас вообще не о любви говорю! – заводится он. – Ты меня не слышишь! Любовь проходит. Страсть проходит. Ещё пару лет, и ты перегоришь. Если это уже не случилось. А дальше что? Супчики на обед и балкон однушки, завешанный пелёнками? Что эта девчонка может тебе дать?

– Тепло, уют, свои открытые эмоции без лицемерия, понимание, поддержку, желание заботиться о ней. Ты же любил нашу с Платоном мать. Забыл, что это такое?

Его лицо искажается гримасой злости. Отец залпом допивает свой виски и наливает ещё. После смерти мамы он так и не женился. У него есть постоянная женщина. Давно есть. Но она так и не переросла из статуса любовницы в статус жены.

– Твоя мать сочетала в себе всё, что я тебе озвучил.

– Я её помню очень плохо. Но в моей памяти осталась её доброта и тепло, которое она мне дарила.

– Ты был ребёнком, а я её мужчиной. И говорю я с тобой сейчас как мужчина.

– Окей. Тогда расскажи мне, что ты намерен делать, если я откажусь от участия в твоём бизнес‑проекте.

– Убеждать, пока ты не передумаешь, – ухмыляется отец. – Ты же знаешь, я неплохо умею это делать. Я дал тебе достаточно времени погулять и попробовать эту жизнь на вкус. Пора вспомнить, что ты наследник.

 

Глава 10

 

Гордей

Я и не забывал. Кто мне даст? Нам с братом при любой удобной и неудобной возможности об этом напоминают.

Лезть в дела отца не хочу от слова «совсем». Да, мы сейчас с Ясей только встаем на ноги, но я делаю это сам, зная каждую бумажку, которую подписываю, каждую цифру, налаживая свои собственные связи, в которых уверен. А его бизнес – это его люди, его схемы, и даже если соглашусь на столь щедро предложенный пост, рулить и принимать решения мне там никто не даст. Это не в характере моего отца. Ему просто нужен контроль. Он хочет, чтобы я стал кивающей марионеткой, а управлять всем будет он и его женщина. Наша задача лишь показать всем идеальную картинку семьи – отец и сыновья. Для его репутации полезно. Одно то, как он при каждом удобном случае упоминал, что младший сын пошёл по его стопам и учится на юрфаке, чего стоит! Забыл упомянуть, почему именно Платон поступил туда, и сколько раз они сталкивались лбами «за кадром».