Все было не так
– Помогает?
– Угу. Дайте кто‑нить сигарету, пожалуйста.
Парни передают. Кит забирает, протягивает мне пачку. Губами вытягиваю одну сигарету. Беру у Толмачева зажигалку. Прикуриваю и сразу делаю несколько затяжек. В груди становится тяжело и вместе с тем чертовски хорошо.
Байк остыл. Выбросив затушенный бычок в бочку для мусора, седлаю его и срываюсь на очередной круг. Куртку не застегиваю. Ветер врезается в ребра, парусом раздувает кожаную экипировку. Останавливаюсь, застегиваюсь. Мешает.
На новом круге резко давлю на тормоз, улетая прилично вперед. Плохой пример для парней, которых я учу правильно работать с техникой, чтобы не убиться. Но сейчас пример будет еще хуже, потому что тренер превратится в убийцу!
– Что. Ты. Здесь. Забыла?! – На последнем слове срываюсь на животный рык, вырывающийся из грудной клетки.
Соболева в легком, развевающемся на ветру платье открыто мне улыбается. Парни косят на нее взгляды, поднимаются и тактично сваливают подальше.
– Увидеть тебя хотела. А где найти Гордея Калужского, если не на треке? Ты же здесь живешь практически.
– Какая осведомленность, – вешаю шлем на руль.
Нервно дергаю молнию на кожаной куртке, ее тоже снимаю, раскручиваю задравшиеся рукава футболки. Эти простые действия помогают держать себя в руках.
– Да брось. Об этом все знают. Ты же повернут на своих мотоциклах. Прокатишь?
– Лина, чего тебе надо? – опираюсь бедрами на борт байка.
Соболева подходит ближе. Светлые волосы все время попадают ей на лицо. Откровенно облизывая меня взглядом, заплетает их в косу.
– Тебе очень идет эта форма, – улыбается она. – Может, поужинаем?
– Ты серьезно сейчас? Или это какой‑то прикол? У меня есть Яся, – напоминаю девушке. – Ничего не изменилось.
– Если бы, – она подходит еще ближе и упирается острым ногтем мне в грудь, – я не была с тобой той ночью, может быть, и поверила. Но нам было хорошо вместе, Гордей. Правда хорошо. У тебя словно сорвало все стоп‑краны. Я даже не думала, что ты такой ненасытный! И это при том, что ты был изрядно пьян. Представляю, каким ты будешь, когда трезвый.
– Запретить тебе фантазировать я, к сожалению, не могу. Исчезни, – отбиваю ее руку.
– Ты же помнишь, что должен мне за молчание? – коварно улыбается зеленоглазая стерва.
– Предлагаешь в благодарность еще раз тебя трахнуть?! – снова завожусь я.
– Грубо! И нет. Думаю, ты сам не против повторить. Просто боишься себе в этом признаться. И сегодня я приехала не для того, чтобы требовать. Хотела увидеть и провести с тобой немного времени.
– Увидела? Теперь уходи. И не надо сюда приезжать. Никуда не надо. Как придумаешь, чем я могу наверняка закрыть тебе рот, дай знать.
– Очень двусмысленно, – смеется Ангелина, вновь поправляя непослушные волосы. – Твоя идеальная Яся не балует тебя оральными ласками? – пошло проводит языком по накрашенным губам.
Разворачивается и, красиво виляя бедрами, под скрип моих зубов идет к воротам. Оглядывается на выходе, игриво машет мне пальчиками и скрывается из виду. А я прыгаю на байк и снова срываюсь на треке.
Надо боксерский мешок тут повесить, что ли! Так лупануть по чему‑нибудь хочется. И лучше по кому‑нибудь, чтобы было сопротивление и можно было оторваться.
Сука! Бесит! Как же меня бесит, даже не Ангелина, сама ситуация!
На повороте практически кладу мотоцикл на бок. От асфальта чувствуется тепло. Оно ложится на открытые участки кожи. Выравниваюсь. В памяти плавно проясняется. Останавливаюсь посреди дороги, снимаю шлем и закрываю глаза, чтобы не упустить картинки с той ночи. Они размытые и больше похожи на вырезки из порнофильма без начала и конца. Видимо, адреналин окончательно выжег всю выпитую дрянь из моего организма. А может, это злость на Соболеву так сработала, но я вспомнил. И крохотная надежда «а вдруг все же ничего не было» благополучно сдохла.
Было. У меня был секс с Ангелиной. И теперь это утверждение подкреплено не только откровенными фотографиями. Память включается вплоть до вкуса ее кожи и обоюдных горячих оргазмов. В ушах стоят ее стоны, звон бокалов. Мы пили еще.
Куда в меня влезло‑то?
Не важно теперь. Это был отвязный пьяный секс без тормозов. Теперь пусть и фрагментарно, но я его помню. Эти «фотографии» не сотрешь.
Глава 6
Ярослава
– Ты на часы смотрела? – сварливо спрашивает бабушка.
– Смотрела, ба. Десятый час. И что?
– И почему твой Гордей опять не дома? Ты с таким же успехом могла бы жить со мной и бегать к нему на свиданки по выходным, – начинает она старую песню.
Полгода прошло, а бабушка упрямо не желает привыкнуть к тому, что мы живем вместе. А до этого ей не нравилось, что мы встречаемся. И вообще, «надо сначала институт закончить, в жизни устроиться, а потом любовь крутить!». Ах да, и еще обязательно сразу замуж, иначе это все ерунда и никаких у нас правильных ценностей, а ведь она меня воспитывала.
Прокручиваю в голове с улыбкой. Я люблю бабулю, она меня растила, пока родители строили карьеру, но иногда с ней бывает очень тяжело.
– Ба, у него работа такая, понимаешь?
– Какая у него работа? Я вообще не понимаю, на что вы живете. Катается целыми днями на своем этом драндулете. Это разве работа для мужчины?
– Конечно нет, – выдыхаю с легким сарказмом, рисуя пальцем по стеклу и глядя на улицу.
– Вот именно! Вернись домой, девочка. Настроен серьезно – пусть делает предложение и женится, как все нормальные люди. И работу найдет! Чего папа его к себе не пристроит? Или он сам не хочет?
Будто она не знает, что с отцом Гордей не общается.
– И домой ровно в шесть, а за опоздание расстрел, – смеюсь я, вспоминая собственное детство и все школьные годы.
– А что плохого в дисциплине? Я тебя плохо воспитала?
– Ба, ну хватит, пожалуйста. Потом ты обижаешься, что я редко звоню. Ну невозможно же так. Я люблю его, – говорю гораздо тише.
– Любит она, – недовольно фыркает бабуля. Для нее это не аргумент. – Заехали бы хоть. Может, я тут померла уже.
Вот мы и до манипуляций добрались. Я уже думала, сегодня пронесет. Ан нет. Все как по учебнику.
– Заедем. Ладно, ба, мне надо готовиться к завтрашней контрольной. Не скучай.
И, пока она не продолжила давить, а я не начала на это вестись, сбрасываю звонок и, оперевшись обеими ладонями о подоконник, встаю на носочки, стараясь разглядеть получше, что там внизу.
