Всё равно ты
Он хоть и высоченный, но младше меня. Смутился, отсел обратно.
На следующий день нарисовался у нашего дома. Стоит длинный, как жердь, с букетом синих люпинов. У нас их целое поле за участками. Смешной. На скутере позвал кататься. А меня смех разобрал. Сказала, что некогда мне, бабушка велела облепиху собирать. Он не отстаёт: «Давай, – говорит, – помогу!» Тьфу ты! Пришлось эти рыжие ягоды из колючих кустов доставать. У меня аж руки покраснели от сока – аллергия, наверное. В общем, еле выпроводила помощника.
Вечером даже не пошла к нашим, хотя хотели картошку на костре печь. Взяла дневник, думала, напишу что‑нибудь, а нарисовала этого дылду с люпинами. Что за ёлки‑палки? Страницу вырвала, в печку сунула. Не буду про него думать. Надо на более серьёзных делах сосредоточиться. Так сильно думала, что до утра уснуть не могла. Потом до обеда проспала, нагоняй от бабушки получила. Ну и ладно, забралась на чердак – у нас там настоящий книжный склад. Порылась. Нашла «Москва – Петушки»! Ничё себе название – прямо как наша электричка. Зачиталась. Очнулась к вечеру. Тут мама позвонила, сказала, что скоро приедет за мной и мы полетим на недельку на море. Класс! Люблю летать. В самолёте чувствую себя лёгкой, почти невесомой. Вот бы в космос слетать, там совсем про тело забыть можно – только мысли в голове. А можно и без них парить.
– Мам, давай тебя подстригу и покрашу.
Это мы так на море собираемся.
– Ты мне эти штучки оставляй! Надо серьёзнее становиться, а ты всё о какой‑то ерунде думаешь. Я тебя записала на курсы при экономическом колледже.
– Ма‑а‑ам, я же хотела на гитару в сентябре пойти!
– Слышать ничего не желаю!
На отдыхе постоянно ссорились. Она по видеосвязи со своим муженьком курлыкала, а я в наушниках торчала, никуда с ней ходить не хотела. Только к вечеру из номера выбиралась. Она повторяла, что хочет как лучше, а я как всегда, что больше со мной никуда не поедет, что я ей только настроение порчу и всё такое.
На обратном пути в самолёте мы смотрели в разные стороны и почти не разговаривали. Лишь перед посадкой она положила руку на мою и крепко сжала. Я знаю, что она боится летать, и обняла её. Мама уткнулась мне в плечо, а я в её макушку – и почувствовала запах мятных леденцов.
– Мам, мне надо приземлиться, я не могу всё время висеть над океаном, – сказала ей на ухо.
Она подняла голову, посмотрела удивлённо раскосыми зелёными глазами. И промолчала.
В сентябре у меня день рождения. Мама с папой подарили гитару – yes! И завтра я пойду на первое занятие по музыке.
Артём тоже приезжал. С букетом белоснежных лилий. Я так расчихалась, что их пришлось вынести на балкон. Теперь у нас с Артёмом заставки на телефонах со словами: «Никаких лилий. Только люпины».
Ну а насчёт профессии ещё есть время подумать.
Ирина Алымова. Извините, вышло недоразумение
Ненавижу диспансеризацию!
Восемь ноль‑ноль. Не опаздывать. Натощак. Список врачей и кабинетов получите у гардероба. Подписать согласие, отдельно для психиатра.
