Забыть тебя невозможно
Я делаю шаг назад. Он – шаг вперед. И так до тех пор, пока я не упираюсь спиной в стену. Мэтт вбивает ладони в плитку по обе стороны от моей головы, своим запахом заводя сердце на полную катушку, а телом отрезая все пути отхода.
Вот теперь мне становится страшно. И боюсь я не только своих неподдающихся контролю реакций, что вызывает опасная близость Уокера. Меня пугают еще и его глаза – хитрые, бездонные, потемневшие до цвета жженого кофе, в которых ярко горит лишь одна фраза…
Ты попалась, Верόника!
Глава 12
Мэттью
– Предупреждаю, Уокер, я буду кричать! – грозно выдает прижатая к стене мегерка, откровенно забавляя меня.
И это хорошо. Для нее же лучше. Злить меня еще больше, чем ей уже удалось, не стоит. Я хоть парень спокойный и никогда не имел проблем с агрессией, но эта пигалица пробуждает во мне отнюдь не самые лучшие качества, с которыми, как оказалось, не так уж просто совладать.
Стоит только вновь вспомнить их поцелуй с ботаном, и все нутро порабощает желание обхватить руками ее горло, сжать до жалобного писка, прибить девчонку намертво к стене и впиться до боли в сладкие губы, чтобы на хрен стереть с них вкус и запах другого мужчины.
Но я этого не делаю. Ничего из того, чего нестерпимо хочу. Уже говорил, что не люблю брать желанное при помощи силы. Особенно если это касается девушек. Да и совсем не хочется пугать Верόнику еще больше. Она и так уже на грани паники. Пусть и отчаянно пытается казаться невозмутимой, но страх в ней выдают расширенные зрачки, напряг во всем теле и высоко вздымающаяся грудь, которую она, умничка, сегодня додумалась скрыть как полагается.
– Конечно, будешь. Я даже не сомневаюсь, – полушепотом произношу я и вместо исполнения своих далеко не ласковых желаний наклоняюсь к ее лицу ближе. К румяной щеке. Но не касаюсь ее. Только глубоко вдыхаю, забивая бронхи цветочным запахом Верόники.
– Ты что делаешь? Совсем ополоумел? – дрогнувшим голосом спрашивает она, поворачивая голову в сторону, чем не помогает себе, а лишь открывает мне доступ к своей шее, по которой я едва ощутимо скольжу кончиком носа.
И мне правда кажется, что я немного тронулся умом. Еще никогда меня так не штырило всего лишь от запаха девчонки.
– Нюхаю. – Передвигаюсь носом к ее уху.
– Я вижу, что нюхаешь. Только зачем? Ты что, животное? Прекрати немедленно и отодвинься от меня! Мне неприятна твоя близость! – шипит Верόника вполне правдоподобно, однако предательские мурашки, проступающие на тонкой коже, красноречиво говорят об обратном.
Мегере нравится. И ничуть не меньше, чем мне. Я чувствую это. Без слов. Без пояснений. И уверен, она тоже чувствует, как взрывается воздух в пространстве между нами, невидимыми искрами пощипывая всю поверхность кожи.
– Если я тебе настолько неприятен, то оттолкни меня. Сам я этого сделать не могу, – на полном серьезе произношу я возле ее приоткрытого рта и на всякий случай готовлюсь в любой момент ощутить толчок. Но его не следует.
Верόника не отталкивает. Она вообще старается не соприкасаться со мной, впечатываясь в стену так, словно жаждет пройти сквозь нее. И глазками своими изумленными хлопает, в которых переливаются все оттенки серого, разбавленные всего одним немым вопросом.
И я честно отвечаю на него:
– Нравишься ты мне очень, Верόника.
Не вижу смысла врать и притворяться. Никогда так не делал. И сейчас не собираюсь. Правда, моя честность нисколько не удовлетворяет мегерку. Скорее, наоборот, злит, пугает и удивляет еще больше.
– Как ты смеешь мне такое говорить?!
– А что тут такого?
– Что такого?! Ты в самом деле не понимаешь?!
– Забыла? Я же тупой.
– Оно и видно! Ты вчера только с Аланой поссорился, а сегодня уже ко мне лезешь! Ты считаешь это нормальным? Хотя о чем это я? Конечно, для тебя это в порядке вещей.
– А почему должно быть не в порядке? Тем более если я не поссорился с Аланой, а расстался с ней.
– Об этом я и пришла с тобой разговаривать. Ты совершил ошибку.
– Да ладно? А ну‑ка, просвети.
– Она тебе не изменяла. Все, что было у нее с тем парнем, который прислал ей подарок, случилось еще летом. До твоего приезда. Сейчас между ними ничего нет. И не только потому, что для Аланы, кроме тебя, никого не существует, но и потому, что я встречаюсь с этим парнем. Так что обижаться на Лану и тем более расставаться с ней не было повода, – тараторит мегера, не спуская взгляда ниже моей шеи.
– Встречаешься, значит? – усмехаюсь я, пряча под усмешкой раздражение.
– Да.
– Это с тем, что большой, или с тем, что еще больше?
– Я встречаюсь со Стивом, – вздернув нос выше, чуть ли не с гордостью заявляет Верόника.
Нет, ну точно смешная.
– Как погляжу, вы с Аланой любите делить одних и тех же парней на двоих. Сначала Алекс, теперь этот Стив. Так чем же я не устраиваю?
– У меня никогда ничего не было с твоим братом! – выпаливает она пылко, с намеком на оскорбление. – Моральные уроды не в моем вкусе. Этим же ты меня и не устраиваешь!
– Зато Стив устраивает?
– Полностью!
– И тебя нисколько не смущает, что он рисует твою подругу в обнаженном виде, а потом дарит рисуночек ей?
– Нет, не смущает. Он его подарил Алане сто лет назад, а она даже не открывала, потому что ее не волновало, что там лежит. Все это в прошлом. С недавних пор Стив – мой парень, поэтому если не хочешь получить от него по своей наглой роже, отойди от меня сейчас же! – распыляется Верόника, искренне веря, что я купился на ее бурную речь.
Она серьезно думает, что я не понимаю, что она делает?
Поцелуй напоказ именно в тот момент, когда я оказался рядом, с парнем, который, без сомнений, неровно дышит к Алане. А теперь смехотворные попытки оправдать свою тупую подружку, которая не способна решить самостоятельно свои проблемы. И все это после того, как Верόника сама требовала, чтобы я расстался с Аланой, и с самого начала была негативно настроена против наших отношений?
