Забыть тебя невозможно

Лана не поверила ни одному моему слову! Ни одному! Нормально? И это учитывая то, что с Алексом на тот момент она встречалась всего несколько месяцев, а со мной дружила практически с пеленок. Но что бы я ей ни говорила, как бы ни заверяла, что я воочию видела измену Уокера, она наотрез отказывалась мне верить, неустанно повторяя, что я, видимо, обозналась.

Подруга настолько была влюблена, что у нее напрочь отключился мозг. Даже когда начала постоянно видеть Алекса, обнимающегося с разными девицами, Алана все равно не расставалась с ним. Каждый раз устраивала истерики, разборки, выяснение отношений, но по итогу все заканчивалось тем, что она его прощала. И я ничего не могла с этим поделать.

Все мои доводы о том, что нужно слать этого козла куда подальше, а не слушать его лживые бредни, напрочь игнорировались.

Алекс для нее стал чуть ли не пупом земли. А она для него – кем‑то вроде преданной фанатки, которая пылинки с него сдувала и верила всему, что он говорит.

Уокер вскоре настолько оборзел, что даже не пытался скрывать свои похождения. Да и, собственно, зачем? Он ведь знал, что Лана в любом случае спустит ему с рук все выходки и измены. Парить голову по поводу конспирации не было необходимости.

Ссорились эти двое чуть ли не каждую неделю. И если Лана тяжело переживала их ссоры, постоянно плакала, не высыпалась и мучилась от вечных подозрений в измене, то Алекс оставался абсолютно спокойным.

Скажу даже больше: он кайфовал от их вечных с Аланой скандалов, и я ни капли не шучу.

Если нормальные парни терпеть не могут женские истерики, то Уокер словно питался ими, наполняя себя живительными силами. Он специально доводил Алану до слез и держал ее возле себя в роли своей постоянной девушки.

Он драма‑вампир. Отвечаю! А еще нахал, эгоист и негодяй, которому в итоге стало недостаточно просто изменять Лане. И он решил поссорить еще и нас… Но вновь прокручивать в голове тот случай я сейчас не желаю, иначе немедленно отыщу его в коридорах университета и задушу собственными руками.

– Как думаешь, зачем он пришел сюда? – взволнованным голосом спрашивает Лана, когда мы входим в здание Спрингфилда.

– Не знаю, но точно не для того, чтобы повидаться с лекторами.

– А зачем вернулся в город? Он же должен быть сейчас в Нью‑Йорке.

– Откуда ты знаешь, где он должен быть? Вы что, общаетесь? – Бросаю я на подругу настороженный взгляд.

– Нет, он просто есть у меня в «Твиттере».

– И почему ты до сих пор на него подписана? В кайф следить за жизнью урода, который обращался с тобой как с ничтожеством?

– Я не слежу за ним, Рони. Не заводись.

– Я не могу не заводиться, пока знаю, что ты можешь с ним столкнуться.

– Да не собираюсь я с ним сталкиваться.

– Ага. Так я тебе и поверила. Я засекла твой взгляд на улице. По нему без слов понятно, что ты счастлива его видеть.

– Неправда. Я просто удивилась. Прекрати выдумывать то, чего нет.

– Даже если я выдумываю что‑то, мы не можем быть уверены, что Алекс сам не собирается вновь ворваться в твою жизнь и испортить ее, – с раздражением выдвигаю свой домысел. И при этом сама не понимаю, что меня бесит больше – новость о возвращении Алекса или нескрываемая радость подруги?

– Так ты думаешь, он вернулся из‑за меня? – повеселев, выдает Алана, мигом отвечая на мой мысленный вопрос.

Меня бесит второе. Определенно второе!

– Нет. Я не знаю, зачем он сюда приехал. И умоляю тебя, даже думать не смей искать с ним встречи, чтобы узнать причину его возвращения.

– Я же сказала, что не буду нарочно его искать!

– Значит, если он сам подойдет, ты его не отошьешь?

– Рони, хватит капать мне на мозги!

Теперь в тоне Ланы я слышу раздражение, но мне плевать. Хватаю ее за локоть, заставляя остановиться.

– Я буду капать, сколько потребуется, лишь бы ты не вступила в одно и то же уокерское дерьмо в стотысячный раз. Неужели ты забыла, до какого состояния он тебя довел, а потом бросил?

– Я все помню, Рони, но…

– Никаких «но»! – резко пресекаю ее лепет. – Ничего не хочу слышать, кроме твоего обещания, что ты не станешь с ним даже разговаривать.

– Слушай, я вообще‑то не маленькая девочка и могу сама принимать решения, – она резко вырывает руку из захвата моих пальцев. – Может, хватит играть мою вторую мамочку, Верόника?

– Скорее первую, Лана. Ведь только я в прямом смысле подтирала тебе сопли и помогала выйти из депрессии после его отъезда. Катрина была занята делами поважнее, – на эмоциях давлю на ее больное место, сразу же жалея о сказанном.

– Спасибо, что напомнила, – бурчит подруга, и ее зеленый взгляд наполняется влагой.

Черт!

Я частенько не могу контролировать свой язык. А именно – говорю людям в порыве злости или волнения до жути неприятные вещи, которые говорить совсем не стоит, даже если они правдивые. И особенно их не стоит говорить любимым людям. А уж тем более самому ранимому из них.

Я намереваюсь сейчас же извиниться перед Ланой, но она не позволяет.

– Я не хочу продолжать разговор с тобой. Мне пора на лекцию.

– Лан, прости, я не хотела, – кричу я ей вслед, но подруга даже не оборачивается и совсем скоро скрывается за поворотом.

Я запрокидываю голову назад и шумно выдыхаю.

Шикарное начало дня, ничего не скажешь.

Интересно, что ждет меня дальше?

В целом – не знаю, но по расписанию первой стоит лекция по медиафилософии. А это значит, мне нужно поторопиться, чтобы успеть войти в аудиторию раньше, чем туда явится вечно недовольная всем Урсула.

Так мы прозвали лектора Скарлетт Донован за ее поразительную схожесть со зловещей морской ведьмой из диснеевского мультика «Русалочка».

Она мрачная, тщеславная, властолюбивая и такая же объемная, как Урсула. Седые короткие волосы, синеватые тени, ярко накрашенный красной помадой рот, даже кожа немного напоминает серо‑лавандовый цвет мультяшного персонажа.

В общем, видок у нее жуткий. А характер еще круче. Каждый студент в курсе, что этой дамочке лучше не перечить, иначе зачет в конце года не удастся получить, даже если вызубришь предмет назубок.

А что касается опозданий на лекцию… Ох, в этом плане Урсула совсем строгая. Всех, кто порывается войти в аудиторию после ее появления, она незамедлительно разворачивает и выгоняет в коридор. И плевать ей хотелось на причину опоздания. Она даже не дает возможности оправдаться.

Я ускоряю темп до максимума и добираюсь до нужной аудитории в кратчайшие сроки. К счастью, мне везет – Урсулы еще нет. Как, впрочем, и свободных мест на задних рядах, подальше от неприятной лекторши.