Железное пламя

Это не тот человек, который просил у меня прощения за сокрытие секретов, и уж точно не тот, который в Аретии поклялся вернуть мое доверие. Нет, этот Ксейден – командир крыла, который расправился с каждым нападавшим в моей спальне, не откладывая месть на завтра, так легко, словно это было всего лишь тренировкой.

– Мы готовы, – сказал Гаррик, разминая шею, словно ему нужно было разогреться перед боем.

– Готов. – Майсен кивнул, поправляя на носу очки.

Остальные повторили его слова.

– Давайте сделаем это. – Я вздернула подбородок.

Ксейден пристально посмотрел на меня, затем кивнул.

У меня от ужаса свело живот, когда мы шагнули в туннель, освещенный магическими огнями. Подойдя к выходу, мы обнаружили, что дверь открыта. Ксейден прижал меня к себе, и я не стала сопротивляться. Ибо у нас были все шансы на арест – ровно в тот миг, как мы шагнем на территорию квадранта, или того хуже, на смерть – в зависимости от того, что о нас здесь знали.

Сила нарастала во мне, пульсировала под кожей, готовая вырваться, если понадобится. Но, пересекая мощенный камнем двор, мы никого не увидели. У нас оставалось всего несколько минут, пока это пространство не заполнится кадетами и преподавателями.

Первые кадеты, которых мы встретили, были из Второго крыла. Они выходили из общежития во двор чванливо, с наглыми улыбками на лицах.

– Смотрите, кто наконец‑то здесь? Уверен, вы думали, что точно выиграете, а, Четвертое крыло? – с ухмылкой проговорил всадник с волосами, выкрашенными в темно‑зеленый цвет. – Однако ж выкусите! Второе крыло забрало все, а вы просто опоздали! Да что там, просто не явились!

Ксейден не удосужился даже посмотреть в их сторону, когда мы проходили мимо. Зато Гаррик, шедший с другой стороны от меня, поднял средний палец.

– Думаю, никто не в курсе, что произошло на самом деле, – прошептала Имоджен.

– Тогда у нас есть шанс, что план сработает, – ответила Эйя, и солнечный свет отразился от сережки в ее брови.

– Конечно, никто не знает, – пробормотал Ксейден. Он посмотрел вверх, на крышу учебного корпуса, я проследила за его взглядом, и сердце сжалось при виде огня, пылающего в яме на вершине самой дальней башни. Несомненно, он ждал подношений Малеку – за тех кадетов, которые не пережили Военные игры. – Расскажи они о нас – и их собственная игра была бы раскрыта.

У входа в общежитие мы все обменялись взглядами, а затем бесшумно разошлись, согласно плану. Ксейден шагал за мной по коридору, и мы вместе свернули в жилой блок, который я привыкла считать домом последние девять месяцев… Но сейчас меня интересовала не моя комната.

Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не видит, пока Ксейден открывал дверь Лиама. Справившись, он помахал мне, и я проскользнула под его рукой в комнату, запалив магический огонек над головой.

Когда Ксейден тихо прикрыл за нами дверь, на меня навалились горе и боль. Лиам спал в этой кровати еще несколько ночей назад. Он занимался за этим столом. Он работал над деревянными фигурками на прикроватной тумбочке.

– Ты должна действовать быстро, – напомнил мне Ксейден.

– Хорошо. – Я кивнула и направилась к столу Лиама.

Там не было ничего, кроме книг и набора ручек. Потом проверила гардероб, комод и сундук у изножья кровати, но все тщетно.

– Вайолет, – тихо шепнул Ксейден, стоящий на страже у двери.

– Знаю. Сейчас, – ответила я через плечо.

С того момента, как Тэйрн и Сгаэль прибыли в Долину, каждый дракон знал об их возвращении, а значит, каждый член руководства квадранта тоже был осведомлен, что мы здесь.

Я приподняла угол тяжелого матраса и с облегчением выдохнула, схватив перетянутую шнурком пачку писем, а затем вернула матрас на место и поправила простыню.

– Есть.

Я не буду плакать. Не сейчас, ведь мне еще придется прятать находку в своей комнате. Но что будет, если кто‑то придет сжигать мои вещи… очень скоро?

– Пойдем.

Ксейден открыл дверь, и я оказалась в коридоре в тот самый момент, когда Рианнон – моя самая близкая подруга в квадранте – вышла из своей комнаты с Ридоком, еще одним из наших товарищей по отряду.

Вот… дерьмо.

– Ви! – Рианнон удивленно открыла рот, бросилась ко мне и схватила за плечи. – Ты здесь!

Она стиснула меня в объятиях, и я на долю секунды позволила себе расслабиться в кольце ее рук. Казалось, я не видела подругу целую вечность, а не шесть дней.

– Я здесь, – заверила я ее, сжав письма в одной руке и обхватив Рианнон другой.

Она еще раз стиснула мои плечи, потом отстранилась и с таким выражением на лице посмотрела мне в глаза, что я тут же почувствовала себя полным дерьмом из‑за лжи, которую придется сказать.

– Все говорили… Я думала, что ты умерла. – Рианнон взглянула на Ксейдена. – Я думала, что вы оба умерли.

– Еще была версия о пропаже без вести, – добавил Ридок. – Но, учитывая, с кем ты была, мы все ставили на смерти. И я рад, что мы ошиблись.

– Обещаю, я объясню все позже, но сейчас… можешь сделать мне одолжение? – прошептала я, чувствуя, как тоскливо сжимается горло.

– Вайолет, – тихо проговорил Ксейден.

– Мы можем ей доверять! – Я оглянулась на него. – И Ридоку тоже.

Ксейден выглядел совсем не радостным. Да‑а, похоже, мы и вправду вернулись домой.

– Что от нас требуется? – спросила Ри, озабоченно нахмурив брови.

Я отступила на шаг, затем сунула письма ей в руки. Ведь в семье Рианнон тоже не всегда соблюдался обычай сжигать все подряд. Она поймет.

– Мне нужно, чтобы ты сохранила их для меня. Спрячь их. Не позволяй никому… сжечь их. – Мой голос сорвался.

Рианнон посмотрела на письма, и ее глаза расширились. А потом плечи опустились, а лицо некрасиво сморщилось.

– Что за… – начал было Ридок, посмотрел ей через плечо и осекся. – Вот дерьмо.

– Нет, – прошептала Рианнон, но я знала, что это она говорит не мне. – Только не Лиам. Нет.

Она медленно подняла взгляд на меня. Посмотрела прямо в глаза, в которые словно горячего пепла насыпали. Я с трудом проговорила:

– Обещай, что не позволишь забрать эти письма, когда они придут за его вещами, если я не… – Я не сумела закончить.

Рианнон кивнула.

– Ты ведь не ранена? – Она снова осмотрела меня и заморгала, глядя на швы на летной куртке там, где лезвие вэйнительницы проделало во мне дыру.