Адское пламя

– Нет. Стоило Селье провести меня через портал, как я потеряла сознание, а очнулась уже возле ворот замка в руках Лионеля. – Она резко скривилась, как от дурного запаха. – Кайлан говорил, что заберет вас из лап Аваддона, почему он передумал?

К смятению и мукам от невозможности помочь подданным Абракса прибавилась растерянность. Клара озиралась по сторонам, внимательно разглядывая обстановку помпезной комнаты. Она будто убеждалась, что ничего не перепутала и мы действительно находимся во владениях Аваддона. Обилие роз и сизых оттенков, элегантно вплетающихся в черную мебель, это подтверждало.

– Ты что же, веришь словам мерзких демонов? – скептически спросила я, пытаясь не замечать, как заныло сердце от собственной оплошности в прошлом.

Клара не ответила, зацепившись взглядом за свисающую с потолка люстру из темного хрусталя.

Поднявшись, я прислонилась плечом к холодной стене возле кровати.

Я хотела расспросить подругу о деталях ее жизни после моего исчезновения. Узнать, кто возглавляет восстание горожан. Безусловно, я предполагала, что этот храбрый безумец – Ричард, но необходимо было знать наверняка. Прикинуть, сколько магов и обычных людей готовы бороться со скверной Ада, настигшей королевство, как новая вспышка чумы.

Приоткрыв губы, я впустила в легкие воздух, чтобы озвучить крутившиеся на языке вопросы, но Клара вновь меня опередила:

– Может, Селье работает на два фронта? Тогда это объясняет его странности: он притесняет других демонов, не позволяет им беспричинно убивать людей, если те не идут в атаку, да и охранники, которым Кайлан влез в разум, – бывшие головорезы Елены.

Клара встала с кровати и, постукивая каблуками по плитке, приблизилась. Она была на голову выше, и, чтобы прошептать мне в ухо, ей пришлось наклониться.

– И тело Микаэля… – на имени бывшего возлюбленного ее голос дрогнул, а мое сердце сжал невидимый кулак, – …пропало. Мы с Ричем вернулись за ним через пять дней, разогнав Сумрак Бездны оставшимся в аббатстве Франсбурга Небесным Хрусталем. Хотели похоронить, но его и след простыл. Все это странно, не находите?

Отстранившись, Клара обняла себя руками, вновь с тревогой разглядывая роскошные покои, а точнее, мою темницу. Она остановилась возле потухшего камина, походившего на мою душу, нуждающуюся в срочном розжиге.

Кайлан развел внутри меня костер, а потом бесстыдно затушил пламя моей же кровью, и теперь там тлели только угли.

Но все сказанное Кларой вводило в ступор.

– Может, вам стоит поговорить? Вдруг Селье затеял войну не просто так? – Подруга развернулась и сморгнула слезинки, словно бриллианты, застывшие в ее огромных карих глазах после воспоминания о кротком лекаре. – Я безумно переживала за вас. И вот я здесь, целая и невредимая благодаря ему.

В душе треснул лед, сковавший большинство эмоций за время угнетающего плена. Но то пошел ко дну айсберг моего одиночества и переживаний за подругу.

Я всхлипнула, не сдержав порыва теплоты к Кларе, и, ринувшись вперед, крепко ее обняла. Фрейлина ответно заключила меня в кольцо рук и тихо расплакалась.

Пусть это было ужасно эгоистично – радоваться тому, что Клара разделит со мной участь заключенного, но я не могла игнорировать легкий лучик надежды, что вместе мы со всем справимся.

– Мой новоиспеченный супруг вряд ли позволит нам с Кайланом устроить светскую беседу, – вдруг поникнув, прошептала я в плечо подруги, от которой привычно пахло мятой. Аваддон ненавидел Повелителя Похоти и неоднократно упоминал, что не потерпит нашего тесного общения.

– Супруг? – удивленно переспросила Клара и осела на стоящую рядом с камином бархатную софу.

– Ах да! Совсем забыла рассказать об этой незначительной детали, но я теперь Повелительница Смерти, – едва не залившись истерическим хохотом, стыдливо призналась я и развела руками, будто бы говоря: «Сюрприз».

Лицо Клары снова приобрело землистый оттенок, как у утопленника, и я поспешила оправдаться:

– Я надеялась, что брак с Аваддоном обеспечит вам с Ричем безопасность. Но как мы обе убедились, мои усилия не увенчались успехом.

 

* * *

 

Следующие несколько часов мы с Кларой без умолку болтали, делясь всем пережитым за мрачное время разлуки. Я отборно чертыхалась, узнав, что Астарот владеет магией перемещения и моя жертва во время обряда распечатывания арки была напрасной.

Отец подруги, как и все королевские приближенные, которые хоть как‑то могли помешать демонам, сдались в плен. В этой части рассказа Клара часто фыркала и причитала, что не ожидала от отца и гвардейцев такой трусости. Ее можно было понять: пока главный соратник Елены предпочел отсидеться в темнице, его храбрая дочь искала сторонников, чтобы вместе с Ричардом отстаивать родные земли.

Клара не владела магией и не умела сражаться на мечах, однако ее безграничной отваге мог позавидовать любой натренированный воин. Когда опасность возникала на ее пути, она не забивалась в угол, как избалованная аристократка. Пусть трясясь и рыдая, но подруга бросалась навстречу неизвестности ради высших целей.

Позже нас навестила одна из уродливых горничных и предложила проводить Клару в соседние покои, где она могла бы привести себя в порядок и поужинать. Прозрачный намек на то, что без сопровождения моей фрейлине по замку Смерти передвигаться было запрещено.

Я воспротивилась, приказав лупоглазой демонессе убираться вон. И чтобы нас больше никто не беспокоил по пустякам, демонстративно захлопнула дверь щупальцами теней, слишком уж походившими на силу Аваддона, которая пугала прислугу до дрожи в коленях.

Должно быть, Повелитель Смерти не брезговал наказывать провинившихся.

В итоге в мои покои принесли еще одну кровать и дополнили гардероб подходящей для Клары одеждой. Не заметив ничего яркого и кружевного, подруга нахмурила брови. Даже в Аду она оставалась верна облику воздушной девушки, что нельзя было сказать обо мне, любящей облачаться в черное. Привязанность к мрачному цвету не возникла сама собой, выбор практичных нарядов обусловливали пятна крови, довольно часто украшавшие платья убийцы.

Оставив Клару вздыхать по рюшам в одиночестве, я направилась к Аваддону. Мне нужно было выведать больше информации о предстоящей «гулянке» в Кругу Люцифера, где главным выставочным экспонатом буду я.

Пересекая широкий холл от моей двери до покоев Аваддона, я утопала туфлями в ворсистом сером ковре. В Аду ночь наступала рано. Тьма чернильными облаками заволакивала алый небосвод, словно растекшаяся по бумаге клякса, едва миновал обед, так что со скалистых стен замка мне подмигивали зажженные канделябры в виде черепов, добавляя жути длинному, кажущемуся бесконечным коридору.

Подходя к обсидиановым дверям, я почувствовала, что в пустом желудке словно залегли камни, а легкие сжались, не позволяя размеренно дышать.