Академия «505». Циклы Ремали. Часть 2

– Он обязательно проявится, Рейв. Я уверена в этом. А вот если на меня нападут триады, мой эфир очень пригодится. Спасибо, блядь, большое, Ремали.

Из меня вырвалось тихое фырканье:

– Спасибо большое, мама.

– О, я бы поговорила с этой дамочкой. Слишком много у меня к ней вопросов.

Меня пробрала тоска, поэтому я сосредоточил внимание на площади, к которой мы двигались. Кто‑то сидел на скамейках, держа в руках горячие напитки, вдалеке раздавались возбужденные крики: старшие курсы часто тренировались прямо на улице, привыкая к холоду, который ждал нас всех на границе.

– Знать бы еще, верны ли наши предположения, – задумчиво пробормотала Рейвен и начала загибать пальцы. – Джульетта работала биохимиком в компании, которая занималась производством и дистрибуцией лекарственных средств. Галочка около пункта, что она как‑то связана со всей этой биологически‑генетической штукой.

– Биологически‑генетической штукой? – весело переспросил я.

Она пихнула меня локтем.

– Я полный ноль в генной инженерии, Крэй. Знаю только, что такое ДНК.

Да, наши родители – Джульетта и Исайя – работали в сфере научных исследований долгие годы. И если сначала мы не брали это в расчет, то потом начали понимать. Шрамы, украшающие лицо отца, были получены, вероятнее всего, во время каких‑то экспериментов, а мама была такой дерганной только тогда, когда приходила с работы.

Они что‑то разрабатывали. С самого нашего рождения.

И именно они встали во главе Карателей.

– Та картина и записка были оставлены неслучайно. – Рейвен загнула второй палец. – Не просто так Джульетта нарисовала часы и механическую птицу, которую Ксивер видела на плато. Выходит, она хотела предупредить вас. По словам Альтинга, Каратели готовили Падение несколько лет. Отсюда логично, что она дала вам наводку.

– Но если бы она знала о катастрофе, то сказала бы нам бежать, – подхватил я, и Рейвен согласно кивнула.

Эти мысли посещали нас после Падения, но когда весь мир твердил, что твои родители – монстры, ты сам неосознанно начинал верить в это.

– Простите, что опять затрагиваю эту тему… – Рейв замялась. – Но я не думаю, что она хотела оставлять вас. Джульетта… просто не могла обречь на такую судьбу весь мир. И своих детей. Она вас очень любила, как и Исайя.

– Всё в порядке. Мы и сами это понимаем, – выдохнула Кси и подняла голову к небу. – Вся эта история очень странная. Причем здесь песочные часы? Почему именно их она нарисовала? Это как‑то связано с остановкой времени на плато и запуском цикла, о котором говорилось в записке?

– Знать бы еще, о каком цикле идет речь, – покачал я головой.

Ксивер согласно поджала губы.

Выдержав короткую паузу, Рейвен продолжила:

– В общем, я думала над этим всю ночь. Для меня это выглядит так: Каратели на самом деле хотели оздоровить мир, но эксперимент вышел из‑под контроля. Чтобы остановить Падение, они наделили силой одного из своих – Джульетту. Она была их лидером. Дальше… Без понятия, что происходило дальше. После Падения Альтинг быстро воспользовался ситуацией и пришел к правлению, а Джульетта…

– Они ее забрали? – спросил я дрогнувшим голосом.

– На самом деле, я не думаю, что мама выжила, – пробормотала Ксивер с печалью в голосе. – Чтобы встретиться, нам нужно запустить второй цикл. Встретиться где? На небесах? Нет, спасибо, я воздержусь.

Наверное, выжить после такого было невозможно. Мы ни разу не видели саму Ремали – да и вообще ее никто не видел. Но то, что нам рассказывали… Она обладала поистине могущественной силой, но всё равно не справилась и передала ее трем своим последователям.

Если наша мама и правда была той самой Ремали, то она просто не выжила.

Ксивер резко взмахнула руками.

– Прошу, давайте переведем тему. Я уже не могу думать об этом!

– Согласен.

– Отлично. О чем поговорим? – спросила Рейвен.

Кси растянула губы в дьявольской улыбке. Я знал это выражение лица.

– О твоем бандите. Вы опять с ним занимались? Он же только и делает, что пытается залезть тебе под юбку.

Я заметил, как вспыхнули щеки Рейвен.

– Он неплохой, просто иногда кажется не особо… психически уравновешенным. Ему постоянно нужно внимание, поэтому всё его поведение – демонстративное.

– В прочем, здоровой психикой мы тоже не сильно отличаемся, – фыркнула Кси.

В точку.

– Недавно он узнавал у меня, какие твои любимые конфеты, – признался я.

– Так это из‑за тебя он подарил мне отвратительный мармелад?

Я не сдержал победной ухмылки. Рейвен остановилась и гневно топнула ногой, отчего ее помпон на шапке весело подпрыгнул.

– Это непростительно!

– Поддерживаю, – прошипела Ксивер, сузив от злости глаза. – Из‑за тебя мы лишились конфет, братец. Ты же знаешь, за еду я продам даже твою задницу.

Подойдя к ней, я нахмурился и посмотрел на ее гоночную куртку.

– Что это?

– А?

Когда она опустила взгляд, я щелкнул ее по носу. Ксивер ахнула и начала отбиваться от меня.

– Перестань так делать! Мне не пять лет!

– Для меня тебе всегда пять, Кси, – засмеялся я, отступая на пару шагов.

Иногда нужно было забыть о занятиях, тренировках и чертовых тайнах разрушенного мира, чтобы окончательно не сойти с ума. Поэтому, быстро слепив снежок, я запустил его в лицо Рейвен. Она заверещала на всю академию, и через секунду уже я уворачивался от бросков двух очень разгневанных девушек. А девушки в гневе – это вам не шутка.

На нас оборачивались все проходящие мимо студенты, но мы, словно вернувшись в детство, гонялись друг за другом, запихивая снег заворот курток.

Переведя дыхание, Рейвен провела ладонью по лбу и выдавила:

– Это за то… что сказал Джулиану… про мармелад…

– Меня обсуждаешь, котенок?

Она подпрыгнула и закричала.

Я внутренне застонал, услышав позади грубый голос Джулиана. Его растрепанные волосы до плеч были неряшливо собраны на затылке. Он подкрался совершенно незаметно, одетый в кожаную куртку и потертые джинсы.

В минус тридцать градусов. Гениально.