Академия чаросвет. Отражение

– Логово макруш устраивает в ущельях и оврагах, а охотиться предпочитает в пустошах и на равнинах, где может развить отличную скорость, – Дунгер обвел класс взглядом. – Убежать не выйдет. Основная добыча кошек – тонконог, но она не побрезгует и человеком. Стая кошек, как минимум из трех особей, поджидает, пока добыча отобьется от стада, и атакует сразу с нескольких сторон.

– Шибануть ее чаросветом – да и делов, – буркнула Арвена с первой парты.

– Макруш больше ориентируется на звуки и запахи. Даже ослепленным может атаковать и вполне успешно. А его чешуя выдерживает прямое попадание чаросвета, – отметил профессор. – Как правило два‑три кота помельче показываются первыми и загоняют жертву прямиком на главную особь, которая и наносит решающий удар.

Точки в схеме на доске словно ожили: обзавелись когтями, острыми зубами, длинные хвосты забили по поджарым бокам… Я сглотнула и глубоко вдохнула, пытаясь унять поднявшуюся волну страха.

– Если вдруг вышло так, что вас окружили кошки, – продолжил Дунгер, – убегать нельзя, прятаться – тем более. Надо атаковать первым и разорвать кольцо.

Он вновь нашел меня взглядом.

А ведь это относится не только к гипотетической ситуации с ночными кошками – поняла я. В кабинете ректорши меня окружили, а Дунгер своим хамством дал мне шанс уйти из кошачьих когтей.

– Как‑то раз я сумел уцелеть, выгнав в круг другую дичь, – поделился он воспоминанием. –Точный удар чаросвета вспугнул тонконогов и пригнал прямиком на пустошь. Правда, стадо сбило меня с ног, и с тех пор я обзавелся особой походкой…

Он подшучивал над самим собой и с легкостью говорил о том, что и представлять было страшно. Черная пустошь, над которой повисли огромные звезды, безмолвное присутствие хищников, от которого волосы встают дыбом, а в голове лишь одна мысль – бежать…

– Можно попробовать спровоцировать котов друг на друга ментальными командами, но это мы будем изучать на последних курсах, – добавил Дунгер. – Главное, что вам надо запомнить сейчас, – ночь не прощает слабости. А теперь давайте определим, к какому классу относятся кошки ночи…

После урока я подошла к кафедре, задержалась. Рано записывать Дунгера в друзья, но кое‑чем он точно может быть полезен.

– Могу я задать вопрос?

– Разумеется, Мэди, – ответил профессор, вытерев доску и обернувшись ко мне. – За этим я здесь и торчу.

Он тяжело опустился на стул и подтянул руками хромую ногу, устраивая ее удобнее. На изуродованном лице на миг проступила мука, но тут же исчезла, сменившись обычной непроницаемой маской.

– Вас… покусали, – неуверенно начала я. – Однако вы по‑прежнему работаете с тварями ночи. Как вам это удается?

– Не понял вопроса, – ответил Дунгер.

– Вам не страшно? – прямо спросила я.

Дунгер посмотрел на меня внимательно, и в глубине его глаз замерцал чаросвет – чистый, точно луч солнца на снегу.

– Теперь понял, – кивнул он. – Был момент, когда меня бросало в пот от одной только мысли – зайти в клетку с тварью. Руки дрожали, сердце билось как у припадочного… Да, было такое… Даже неловко вспоминать. Но видишь ли, Мэди, твари, они как люди – разные. Какие‑то почти безобидные, другие даже полезные, а от третьих лучше держаться подальше. Но ты ведь это и сама уже поняла, верно?

Я покусала губы и кивнула.

– Я получил ранение во время одной из ночных вылазок к остаточным световым аномалиям, – одарил меня Дунгер внезапной откровенностью. – Осколки погибшей цивилизации. Седьмой дом, если угодно.

– Значит, он светится? – прошептала я.

– До сих пор, – подтвердил Дунгер. – Не слишком сильно, увы. Поэтому в округе полно тварей. Я возомнил себя непобедимым чаром, отошел от группы и чуть не стал едой. Вот тебе первый совет: найди себе стаю и держись ее.

Кажется, я уже нашла.

– Дальше, – Дунгер поморщился и потер больное колено. – Никогда не теряй бдительности и не считай себя умней остальных. Других ты, может, и провела, но я знаю, что ты скрываешь свои темные способности.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы опровергнуть его слова, но, поймав насмешливый взгляд Дунгера, сдулась как шарик.

– Какой бы особенной ты ни была, Мэди, у тебя есть слабое место. Да у тебя их полно на самом деле. Не зазнавайся.

– Я и не собиралась, – оскорбилась я. – Я обычная тень.

– Хорошо, – одобрил Дунгер. – Но и прибедняться тоже не стоит. Ты не обычная. Так что используй свои сильные стороны и развивай их по максимуму. А что до тварей… – профессор почесал шрамы на щеке и спросил: – Ты их боишься?

– Очень, – вздохнув, призналась я.

Дунгер задумчиво поднял глаза к потолку, и я тоже быстро глянула наверх, но там не было ничего, кроме побелки.

– Так вот, после того, как меня слегка пожевали, я боялся зайти в клетку с тварью ночи. Но знаешь, что я сделал? – спросил Дунгер, вновь посмотрев на меня.

Я покачала головой.

– Взял и зашел, – сказал он. – Нет каких‑то хитрых способов победить свои страхи, Мэди. Самый надежный – встретиться с ним лицом к лицу. Посмотреть в его маленькие злобные глазки.

Сердце подскочило и забилось о ребра, стоило лишь вспомнить, как из темноты проступили блестящие глаза, влажный нос, клыки… А следом и весь черный пес.

– Загляни как‑нибудь ко мне в питомник, – предложил Дунгер. – Бас знает, где это. Попробуем решить твою проблему. А то не пристало королеве ночи бояться своих же подданных, – ухмыльнулся он.

Улыбка получилась кривой, но я улыбнулась в ответ.

– Надеюсь, ты не слишком оскорбилась в логове нашей ректорши? – деловито уточнил Дунгер.

– Нет, – ответила я. – Атака и провокация. Вы позволили мне уйти.

– Не позволяй брать себя в кольцо, Мэди. А если уж так вышло – атакуй, – посоветовал Дунгер. – Мы все видели хорошую девочку из Сумерек. Покажи, что еще ты из себя представляешь.

***

После уроков, оставив сумку с учебниками в комнате, я спустилась на этаж ниже, в тренировочный зал. Записи Расмуса я изучила вдоль и поперек, блокнот распух и пополнился закладками, которыми я отметила особо интересные места с чарами ночи. Вчера я научилась швыряться тьмой, и мне хотелось отточить этот навык. Так что когда Бастиан заглянул в зал, черный кинжал тьмы воткнулся точно в середину мишени.

– Отлично, Мэди, – одобрительно кивнул Бас, подходя ко мне. – Но можно поэкспериментировать с оружием. Девчонки часто предпочитают лук или что‑то изящное вроде чаросетки.

– Я люблю ножи, – призналась я. – Привычка. Годы работы в таверне.

Сейчас от нее осталось лишь пепелище. Потому я и не хотела возвращаться в Сумерки – мне больше не к кому было ехать, у меня не осталось там ни уголка, который я могла бы назвать своим домом, ни родных. Но Фелиция права: я должна съездить. Хотя бы для того, чтобы попрощаться с тетей.