Акцентор

– Я хочу получить ответы, маленькая мышка.

– Какие ответы? Господи, я отвечу на все, что ты захочешь.

– Почему ты ненавидишь себя, Элеонор?

Я прикусываю губу и закрываю глаза.

– Это неправда.

– Маленькая одаренная девочка с паническими приступами. Разве это не привлекательно? – его тон становится пугающе монотонным.

– Прекрати.

– Есть причина, по которой у тебя случаются эпизоды деперсонализации?

Нет.

Мрачная атмосфера так душит, что я начинаю задыхаться.

Я отчетливо помню, как пообещала себе, что никогда больше не заговорю об этом.

Обычно приступ происходит во время моих выступлений… точнее попытки сделать хоть что‑то, однако для других все выглядит не иначе как банальная боязнь сцены.

Я ненавижу, когда мир начинает ощущаться, словно в тумане. Это похоже на острое чувство оторванности, как будто время проходит сквозь меня. Мои учителя любят напоминать о том, что я вундеркинд, который каким‑то образом умудрилась растерять свой талант. Жалость… вы знаете, насколько она отравляет?

Кроме психотерапевта, никто, ни одна живая душа, даже мой отец не знает об этом.

Так как, черт возьми, у него получилось достать до самого дна?

– Хватит.

Он поворачивает барабан на револьвере и надавливает на спусковой крючок, все еще держа в плену мою руку. Мое сердце останавливается.

– Стой! – кричу я, рыдая. – Я не буду в тебя стрелять.

– Я задал вопрос, Элеонор.

Редкие капли дождя начинают просачиваться через густые ветки деревьев, сливаясь с моими слезами.

– Я… я пережила травмирующее событие.

– С чем оно связано?

Грани моего разума постепенно сдвигаются. Я уворачиваюсь от его порыва поцеловать меня в щеку.

– У меня… амнезия.

– Не говори того, что знает твой психотерапевт и родители. Я хочу услышать правду.

Мое состояние ухудшается из‑за его жестокого тона. Почему он спрашивает меня об этом? Почему он хочет залезть туда, куда даже я не имею доступа?

– Я не помню… ее… и его… Я не помню их… Я помню только огонь и крики… Иногда их так много, что я не могу выносить все это… Слишком много…

Я не в силах остановить рыдания, рвущиеся из груди, и назревающую истерику, ломающую всю мою защиту.

– Хорошая девочка, – он все‑таки целует меня в щеку, а затем гладит по волосам, как маленького ребенка. – А теперь стреляй.

– Я не… не могу.

– Стреляй.

Он не дает мне выбора.

Он просто хочет, чтобы я сделала это.

Впервые за долгое время я делаю по‑настоящему глубокий вдох, а затем направляю руку в небо и нажимаю на спусковой крючок.

Всего один выстрел.

Мои ноги подкашиваются, когда он ставит меня на землю, но я не позволяю ему отстраниться. Я зарываюсь пальцами в его толстовку, ловя его запах и тепло, которые почему‑то дарят мне спокойствие.

Я пытаюсь остановиться, но не могу.

Он обнимает меня, пока я тону в рыданиях, вцепившись в него мертвой хваткой.

Только что я пережила худшее душевное состояние, так почему же это ощущение такое освобождающее? Мы стоим под моросящим дождем, кажется, целую вечность, пока он не обхватывает пальцами мою шею и целует в лоб.

– Идем.

– Куда? – Я смотрю в его темные глаза, все еще находясь в бреду.

– Я провожу тебя до общежития.

Мой подбородок дрожит, когда его длинные пальцы касаются моих. Он тянет меня вперед, заставляя идти за собой, однако через пару минут каждый новый шаг становится все тяжелее.

– Ты устала?

Я отрицательно качаю головой.

Вздохнув, самый пугающий монстр подхватывает меня на руки и направляется в сторону Кингстона.

Боже мой…

Мои жалкие инстинкты говорят мне быть начеку, но я даже не помню, куда делся мой пистолет. Мои веки тяжелеют, и я больше не могу сопротивляться желанию положить голову ему на плечо.…

– Не засыпай на моих руках, ангел. В конце концов, я могу похитить тебя.

Но я делаю именно это.

Я засыпаю на руках у монстра.

 

 

Примечание:

Внушение (лат. suggestio) – психологическое воздействие на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок. Внушение может использоваться для улучшения самочувствия человека и лечения психологических травм.

 

Глава 7

Когнитивная беспомощность