Аколит в крови по локоть
Только мы начали пробираться по зарослям, и где‑то в стороне вновь взревело пламя. На листве затрепетали оранжевые отблески, но особо светлее под густыми кронами деревьев от этого не стало. Сбоку мелькнуло какое‑то движение, я вскинул карабин, Хомут перехватил ствол и задрал его вверх.
– Свои!
Троица кадавров – странно скособоченных, порывистых в движениях и уже не слишком‑то похожих на людей, вынырнула из‑за кустов и углубилась в чащу, не обратив на нас никакого внимания.
– А если б это чужие были? – нахмурился я. – Как их отличать?
Младший урядник отпустил карабин и похлопал себя по груди.
– Мне амулет выдали, а ты не зевай.
Совет нисколько не воодушевил, и для себя я решил держаться поближе к командиру десятка. А то так и влипнуть недолго. Впрочем…
Уже влип!
Влип, черти драные! Влип!
13‑4
Сердце колотилось часто‑часто, едва удавалось протолкнуть в лёгкие воздух, пот тоненькими струйками тёк из‑под шлема за ворот. И ведь это я ещё просто затаился за деревом и ждал неведомо чего. Точнее – неведомо кого.
Вражеских кадавров или пластунов, вооружённых до зубов стрельцов или наёмников из аборигенов. Ну а если совсем не повезёт, то и чужих тайнознатцев.
На одном месте мы не сидели, но и бестолково через заросли не ломились, меняли позиции, лишь по мере продвижения вперёд огненного смерча, который медленно, но верно прожигал в джунглях широченную просеку. Изредка до нас доносилась стрельба, время от времени где‑то поодаль рвались то ли ручные бомбы, то ли боевые арканы, у нас же пока всё было спокойно. Несколько раз замечали средь деревьев движение, но всякий раз тревога оказывалась ложной: переполох вызывала то лесная живность, то отряжённые на охранение флангов стрельцы туземного пехотного полка.
– Вот сейчас стемнеет, тогда самое веселье и начнётся! – уверил нас Край.
– Не каркай! – одёрнул его Хомут. – Дальше идём! И глядите в оба: неподвижного мертвяка в темноте так сразу и не углядишь!
В лесу уже не просто сгустились сумерки, а было попросту ни черта не видать, приходилось уповать на способность учуять заточённого в мёртвую плоть приблудного духа. Но страшно. До одури страшно, чего уж там греха таить.
– Боярин, не шурши! – зло шикнул на меня Хомут. – Чудовище косолапое! Две ноги да обе левые!
Я промолчал, но огрызаться не стал отнюдь не из‑за того, что так и не выучился бесшумно передвигаться по джунглям, просто не хотелось лишний раз нарушать тишину. Замер и напряжённо пялился в темноту, благо после перехода в аколиты ночное зрение ещё самую малость улучшилось, и таким уж непроницаемым сгустившийся под деревьями мрак больше не был.
Где‑то постреливали, но не у нас. У нас только драные москиты своими драными крылышками звенели, да кто‑то сопел надсадно, не иначе – Сквозняк.
Над головой мелькнуло какое‑то движение, и все разом вскинули карабины, но тут же расслабились.
– Чёртова мартышка! – тихонько ругнулся Хомут и приказал: – Всё, здесь стоим!
Мы в очередной раз расположились так, чтобы не получилось незаметно приблизиться ни с боков, ни даже зайти с вроде бы безопасного тыла. Тут же раздался шорох и отзвук удара, следом Край пояснил:
– Змея!
Хомут ругнулся и сказал:
– Молодые, вы аккуратней! Смотрите, куда садитесь! Ядовитой погани тут с избытком!
Лично я перво‑наперво внимательнейшим образом изучил корявый ствол дерева, к которому привалился, поэтому никак на предупреждение командира не отреагировал, а вот Сквозняк после небольшой возни перебрался на другое место.
– Муравьи, – пояснил он, чем нас нисколько не порадовал.
Муравьи – та ещё пакость. И чего им только не спится?
Вновь пронеслась над головой обезьяна, а следом что‑то басовито рвануло в стороне, где выжигал просеку огненный смерч, и тотчас пропали мелькавшие в чащобе отблески.
– Хрен мы такими темпами к утру до места доберёмся, – буркнул один из стрельцов.
– Застрянем в джунглях, ага, – согласился с ним сослуживец.
Оба они были из нового пополнения, и Хомут поспешил их заткнуть:
– Умолкли живо!
И тут же на меня накатило ощущение некоей неправильности – будто бы что‑то выломалось из всеобщей гармонии. Ровно призрачной рукой против шерсти провели. Вскинулся, уставился в темень вечернего леса, а миг спустя за деревьями замерцало незримое сияние. Простецам такое не углядеть, ну а я даже аркан узнать успел.
Призрачный череп!
– Тревога! – ещё раньше меня крикнул Сквозняк и поставил магический барьер, принялся накачивать его небесной силой.
Я – замешкался. В первый миг просто не совладал с ядром, а следом вражеское заклинание угодило в щит сослуживца и разметало его, расплескавшись вспышкой холодного сияния. Повеяло лютой стужей, не имевшей ничего общего с обычным морозом, Хомут пальнул из карабина, а миг спустя за деревьями вновь мигнул знакомый отблеск. И тут уж я не сплоховал, позволил выплеснуться из ядра всей энергии разом, крутанул её по оправе, накладывая один приказ за другим, разделил и вышвырнул небесную силу вовне по обоим исходящим меридианам разом, чтобы вновь соединить её в единое целое и сотворить взрывной огненный шар. Примерился и отправил его во вражеского тайнознатца, как следует пришпорив ускорением.
Аркан устремился в цель со скоростью пушечного ядра, но всё же недостаточно быстро и слишком прямолинейно: метнувшаяся наперерез тень перехватила его, и пусть заклинание отшвырнуло мартышку и понеслось дальше, при столкновении оно всё же потеряло стабильность и взорвалось сразу, как только влетело в переплетение ветвей.
Не спалило духолова к чертям собачьим, лишь напугало и заставило упустить контроль над боевыми чарами!
Заготовка призрачного черепа развеялась, но даже порадоваться этому не успел – над головой зашуршала листва, и я без промедления сиганул в сторону. Крупная дохлая обезьяна разминулась со мной на какую‑то пядь, сразу извернулась и вновь прыгнула с разинутой в оскале пастью.
Изыди!
