Аколит в крови по локоть

– А чего непонятного? – скривился духолов. – Можно по обоюдному согласию, а можно и без оного обойтись. Всякое случается.

Вернувшийся к пирамиде попугай заложил над нами круг, Клюв на миг зажмурился и объявил:

– Пять минут!

– Ты же говорил – полчаса! – напомнил урядник.

– Разведка вперёд выдвинулась.

Но – нет, прискакал к пирамиде не конный разъезд, а наш ротный и седой капитан из штаба; их сопровождали десяток верховых стрельцов и полдюжины тайнознатцев. Седмень велел всем ждать команды, а сам поспешил вниз в сопровождении старшего из ревнителей солнца.

– Отдохнули, называется! – вздохнул Огнич и кивком указал на книжника: – Замучаемся его по лестнице спускать.

– Да прям! – рассмеялся я. – Вот поднимать его было – это да. Чуть не надорвался.

– Спускаться всегда сложнее, – заупрямился фургонщик, и мы бы точно побились об заклад, не очнись Дарьян до команды отправляться в путь.

Какое‑то время он молча сидел, зажимая ладонями виски, затем влил в себя всю остававшуюся во фляжке воду и с шумом перевёл дух.

– Скажи мне кто на рассвете, что я одержим и сегодня из меня изгонят хозяина мертвослова, а ещё получится сформировать ядро и сместить аспект… – Он выдержал паузу и покачал головой. – Да нет, мог бы и поверить. Но вот заяви кто, что соглашусь заплатить за аргумент три сотни целковых, точно бы в лицо рассмеялся!

– Сколько?! – охнул фургонщик. – Триста целковых?! С ума сойти!

Дарьян вздохнул и поднялся на ноги.

– Так‑то нормальный аркан и дороже стоить может. Просто не по моим доходам! – Он стиснул кулак, и тот враз оказался оплетён костяными терниями. – Ещё б теперь с этим всем разобраться…

Я сразу узнал проявление заклинания, коим ведьма приложила демонопоклонника, и не удержался, присвистнул. От чего‑то такого, только в пурпурном аспекте, не отказался бы, пожалуй, и сам. Хоть за три сотни, хоть за все пять. Очень уж запали в душу слова Червеня о том, что в поединке с серьёзным противником от моего атрибута толку не будет.

– Не прибедняйся! Аколитам полторы сотни в месяц в Мёртвой пехоте капает! – напомнил Огнич и полюбопытствовал: – Даря, а ты ядро чувствуешь?

Клюв разлепил припухшие веки и посоветовал:

– Больше десятой части таланта по первой не набирай, Книжник, а то надорвёшься.

После он перевёл взгляд на меня, но ничего не сказал и лишь махнул рукой. Зато отвлёкся от подгонки ремней своей кирасы Червень.

– Боярин, тебя это тоже касается. Не напрягайся лишний раз! Пока твой предел – пятая часть таланта.

У Огнича при этих словах глаза что твои блюдца стали.

– И ты тоже? – охнул он. – Да как так‑то?!

– Ну вот так! – Я пожал плечами и усмехнулся. – Позаимствовал чуток энергии у ревнителей.

– Во дела! – выдал Огнич. – А чего молчал?

– Да просто к слову не пришлось, – развёл я руками и пихнул в бок огорошенного неожиданным известием Дарьяна. – Ну‑ка скажи, что у нас, аколитов, там дальше!

– В смысле? – не понял книжник, но сразу протянул: – А‑а‑а! Ты про этапы возвышения! Ну там… – Он задумался было и тут же осёкся, а после взорвался: – Да что ты нам головы морочишь, Лучезар! Как бы ты энергию солнечного аспекта под свой пурпур подогнал, а?!

Я придал себе важный вид.

– Прикинул требуемый азимут, рассчитал ритуал и провёл преломление. Сложно разве?

На сей раз Клюв даже глаз открывать не стал.

– Лапшу он вам на уши вешает! – заявил духолов.

– Вот даже нисколько не сомневаюсь! – буркнул Дарьян и обиженно надулся. – Ритуал он рассчитал!

– Не рассчитал? – выжидающе уставился на него Огнич.

– Нет, конечно! – взорвался книжник. – Какой ещё, к чертям собачьим, ритуал?!

– Ну не рассчитал, на глазок прикинул и сделал, – признал я. – Так что с этапами?

Дарьян шумно фыркнул, но всё же соизволил ответить:

– Научиться удерживать небесную силу, не прилагая к тому осознанных усилий. Протянуть к ядру входящие меридианы. Начать расходовать энергию одновременно по всем примыкающим к ядру узлам. Завершить формирование абриса. Довести объём ядра до одного таланта. И всё, дальше уже преломление.

– Ну ничего себе! – покачал головой Огнич. – Это ж на сколько лет всё затянется?

Книжник пожал плечами.

– От человека зависит. Так‑то ничего сложного тут нет, если абрис в расчёт не принимать. Да и с ним просто возни много. Это у адептов каждая ступень – прорыв, а здесь лишь идёт укрепление фундамента. Вот преломление – это серьёзно.

– И прям весь абрис до последнего узла сформировать надо?

– Ну ты же профессора Сивера слышал! – усмехнулся в ответ Дарьян. – Если срезать угол, это потом боком выйдет. Да и с преломлением проблемы могут случиться. Чем лучше абрис проработан, тем меньше риск осложнений при прорыве в аспиранты.

– До преломления ещё дожить надо! – тяжко вздохнул Огнич. – Мне и аколитом стать за счастье!

Снизу донёсся свист, Червень отвернулся от края площадки и скомандовал:

– Спускаемся!

Мастеров мёртвых дел и ревнителей солнца сразу отправили в основной лагерь, а вот всем остальным так не свезло, нам пришлось грузиться в повозки и катить на войну.

Как оказалось, основные силы южноморских стрельцов обошли заброшенный город антиподов стороной и двинулись напрямик через омут, намереваясь не просто ударить банкирским наймитам во фланг, но и отрезать их от владений в глубине континента, дабы взять в клещи и окружить. И пусть златогорцы наверняка уже всполошились и таким уж внезапным наш бросок не станет, подготовить за несколько часов полноценную линию обороны им было попросту не по силам. Сомнём!

Другое дело, что воевать мне нисколько не хотелось. Огничу – тоже.

– Командир! – обратился он к Седменю. – А нам разве отдых не полагается?

– На том свете отдохнём! – зло буркнул в ответ урядник.

Фургонщик трижды сплюнул через левое плечо и на рожон не полез, умолк.

– А что насчёт меня? – уточнил Дарьян. – Я с вами?

– Как колонну догоним, к своим переберёшься.

– Повезло, считай! – усмехнулся я.

Книжник растерянно пожал плечами.