Антибойфренд

– Подгузники и кофе. Не могу сказать, что меня когда‑нибудь прежде благодарили за такую комбинацию. – Он подмигнул. – Рад быть вам полезным.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней, едва не теряя сознание.

«Что происходит, Кэрис?»

«И не думай. Он не согласится иметь с тобой дела даже под дулом пистолета». Просто мое изголодавшееся сердце приняло благотворительный жест мужчины за начало какого‑то нереального романа.

Прикончив остатки кофе, я раскрыла пакет, который он принес.

Там было кое‑что еще, кроме подгузников.

Маленькая мягкая игрушка. Свинка Пеппа.

И беруши.

 

Глава 2

Кэрис

Заклинатель детей

 

Спустя пару недель я отправилась с Санни на прием к педиатру. И решила воспользоваться случаем и поужинать с моей подругой Симоной в ресторане, который находился рядом с клиникой.

– Как прошел осмотр у педиатра? – спросила Симона, изучая меню с блюдами дня.

– Отлично. Доктор сказал, что вес в норме для ее возраста.

– Я рада это слышать. – Она оторвала глаза от меню. – А как ты?

Я помедлила, не зная, что на это ответить:

– Хорошо… хорошо.

Не было смысла рассказывать ей о моих повседневных проблемах. Мы с Симоной вели такой разный образ жизни, что она, скорее всего, не поняла бы меня. Одна из ведущих балерин города, Симона занимала то место, которое заняла бы я, если бы не получила травму. Она была востребованной примой, которая выступала по вечерам, спала до полудня, днем ходила на репетиции и вела активную светскую жизнь. Во многих отношениях я получала опосредованное удовольствие от такой жизни, общаясь с ней. Так что вместо того, чтобы признаться, что я по большей части чувствую себя одинокой и обеспокоенной состоянием своих финансов, я просто ответила, что живу хорошо.

– Ты заботишься о себе? – спросила она.

– Ты хочешь знать, ухаживаю ли я за собой?

– Ну, да. Уделяешь ли ты время себе?

Я посмотрела на Санни, сидевшую на детском стульчике. Ее щеки раскраснелись, скорее всего, от только что сделанной прививки. Доктор предупредил меня, что у нее может немного подняться температура.

Я потрогала лоб дочери.

– Я отдыхаю, когда она спит, но у меня нет возможности часто выходить из дому, например на массаж или что‑нибудь в этом роде. У меня просто нет на это времени.

В этот момент нам подали еду, и на время Симона перестала задавать вопросы. Мы сосредоточились на наших бургерах и картошке фри.

– Ты подумываешь о том, чтобы выйти на работу? – неожиданно спросила Симона.

Вытерев кетчуп с губ, я ответила:

– Если найду кого‑то, кому смогу доверить Санни. Но мне нужно будет взвесить все за и против.

– Очень жаль, что твоя мать живет далеко от тебя.

«Это просто смешно!»

– Ну, я в любом случае не уверена, что она справилась бы с этим.

Я любила маму, но она не была способна ухаживать за Санни. Она родила меня и моего брата, когда была совсем молоденькой, и сказала мне, что теперь, когда ее дети выросли, настало время получить удовольствие от жизни. Несколько лет назад она переехала из Нью‑Джерси, где я росла, во Флориду. И она ясно изложила свою позицию, когда я пару раз намекнула, что была бы очень благодарна, если бы она чаще приезжала к нам.

Симона внезапно встрепенулась, словно ее осенило.

– Знаешь, Синтия говорила мне, что они хотят нанять нового менеджера по связям с общественностью. И почему бы ей не рассмотреть твою кандидатуру? Я хочу сказать, что ты знаешь о балете все. Ты привлекательна, когда не одеваешься, как запарившаяся мамочка, и у тебя представительная внешность. Готова поспорить, что ты могла бы работать дома, писать пресс‑релизы и все такое прочее. Тебе, вероятно, пришлось бы посещать офис лишь время от времени, по особым случаям.

Симона выступала не с той труппой, в какой работала я. И, поскольку я ни за что не вернулась бы работать в свою старую компанию, учитывая, что отец Санни все еще был там директором, работа у конкурентов была бы идеальной.

Я оживилась:

– Правда? Ты думаешь, она захочет рассматривать меня в качестве кандидата?

– Она все время говорит, как восхищается тобой. И не обижайся, но мы часто говорим с ней о том, какое это несчастье – то, что ты получила травму на пике своей карьеры. Ты во многих отношениях стала легендой. Всем интересно, что было бы, если бы Кэрис Кинкейд не сошла со сцены.

Ее слова ранили меня прямо в сердце. Но я всегда старалась подавлять отчаяние, которое охватывало меня при мысли о том, что я больше не смогу выступать на сцене.

– Я предпочла бы танцевать, а не быть легендой. Но приятно знать, что меня уважают посмертно.

– Посмертно? Ты еще не умерла, Кэрис!

– Я знаю, но для мира балета я все равно что мертва.

– Посмотри на это с другой стороны. Если бы ты не получила травму, ты все еще танцевала бы, но ты, скорее всего, не сблизилась бы с Чарльзом, и Санни никогда не появилась бы на свет. И как бы мы сейчас ни ненавидели Чарльза, он подарил тебе Санни. Все в жизни случается не просто так.

– Ну, что ж, я решительно не жалею о том, что родила ее, так что в этом ты права.

Я посмотрела на дочь. Санни улыбалась, словно понимая, что мы говорим о ней. Я так любила ее маленькое личико, похожее на тыковку. В ручке она держала свинку Пеппу, которую купил для нее Дикон, и размахивала ею.

– Какая славная игрушка, – заметила Симона.

– Ее купил мой сосед. Тот парень из квартиры 5В.

Ее глаза расширились.

– Тот горячий красавец, который выходил из квартиры, когда я в последний раз была у тебя?

– Да. Дикон.

– И он купил ей игрушку?

Я кивнула: