Антидемон. Книга 20

Видно было, что ему хотелось добавить что‑то еще оскорбительное в мой адрес, но он титаническим усилием воли все же удержался. И это он правильно сделал, дольше проживет.

– Все верно, как такое возможно? – поддержал его протест и сам судья.

– На основании вот этих доказательств, которые у меня имеются.

Я спокойно встал, подошел к судье и положил перед ним два свидетельства. Первое от моего старосты. И второе от помощника графа.

 

Глава 4

 

Судье заметно поплохело. Не самый глупый чиновник на моей памяти. Сразу сообразил, что если барон дал показания против графа по этому делу, то точно так же может дать показания по всем другим делам, где он, королевский судья, обязанный судить честно и беспристрастно, получал взятки за злоупотребление своими обязанностями. А это для него лично прямой путь в столицу, и вовсе не на повышение, а в королевскую тюрьму…

Граф, глядя на лицо судьи, понял, что что‑то происходит совсем не так, как им было хитроумно задумано. Снова подскочил со своего места, подбежал к столу судьи. Выхватил у него из рук документы, причем достаточно бесцеремонно, и стал их сам изучать. В обычной ситуации ни один судья бы такой наглости не потерпел.

Но этому судье сейчас было не до таких тонкостей. Он спокойно снес это оскорбление, явно отвлеченный на то, что лихорадочно просчитывал варианты, как ему действовать дальше. А граф тем временем нервно просматривал показания своего помощника. При этом что‑то бурчал под нос и время от времени злобно посматривал на меня.

Наконец, судья принял хоть какое‑то решение.

– В рассмотрении дела объявляется конфиденциальное совещание сторон для изучения возможности примирения, – громко заявил он. – Прошу покинуть зал всех лиц, не имеющих прямого отношения к этому делу.

Немногочисленные зеваки, недовольно гудя, поднялись со своих мест и вышли из судебного зала. Я кивнул Джоан и грандмагам, они тоже последовали за публикой.

– Приставы, выйдите за всеми, закройте за собой дверь и убедитесь, что никто не подслушивает, – велел судья.

Вот мы и остались втроем в зале.

– Граф Вартегский и Эрегарский, и граф Вагриус, – сказал судья, – не желаете ли решить ваши разногласия миром?

– Может быть, вам тоже стоит выйти на время, судья? – спросил его я.

Судья нимало не оскорбился, что было весьма разумно с его стороны, ведь дело, которое он считал уже решенным, для него внезапно обернулось огромными проблемами. Так что он без единого возражения вышел, словно формально и не главный в этом помещении. Только в другую дверь, свою собственную, которая имелась непосредственно за трибуной судьи.

– Ну что, сосед, договариваться будем? – довольно бесцеремонно сказал я Вагриусу, раз уж он первым перешел на «ты». – По‑соседски, на выдвинутых мной щедрых условиях.

– Это где же ты в них увидел щедрость? – недовольно окрысился мой противник.

– Ты задумал аферу против меня, и она провалилась, и я просто‑напросто требую то, что ты сам хотел содрать с меня. Заметь, я не задираю цену, не налагаю дополнительный штраф. А ведь мог бы. Признаний твоего помощника хватит для того, чтобы посадить тебя в королевскую тюрьму…

Конечно, возразить на такое Вагриусу было нечем. Но как же его ломало! Все его коварные планы слишком стремительно потерпели полный крах. И с этим ему было очень тяжело смириться. Решил ему помочь…

– Я на самом деле очень не люблю, когда против меня затевают такого рода аферы. И обычно это заканчивается для того, кто этим занимается, гораздо печальнее. Ты можешь отделаться деньгами сугубо по одной очень важной причине…

– Какой же? – Граф вынужденно терпел мой пренебрежительный тон, но видно было, что дается ему это нелегко.

– Очевидно, что именно такой была задумка вашего короля, когда он дал мне это имение. Почему именно его? Почему именно то имение, которое просил его канцлер для своего родственника? В особенности, зная мою репутацию дуэлянта?

В глазах Вагриуса появилось понимание.

– Вот именно… – продолжил я. – А я терпеть не могу, когда мной пытаются манипулировать. Похоже, ваш король хотел, чтобы мои соседи умылись кровью. Или хотя бы один конкретный сосед. Не хочу его радовать, выполняя его замысел. Так что предлагаю сделать так – начнем отношения с чистого листа. Будем самыми лучшими соседями на свете. Я тут бываю нечасто, поэтому буду рад надежному соседу, что всегда придет на помощь моему управляющему. Ну а чтобы не было никаких неясностей, все, что я добыл к этому суду, будет храниться у моего юриста. Если со мной что случится, то при малейших сомнениях, что в этом есть твоя роль, вся информация, предъявленная на этом суде, отправится прямиком к королю… Мы поняли друг друга?

Сразу заметил, как сказанное мной начало примирять графа с неприятной действительностью. Вроде бы как он сейчас с позором проиграл, все его коварные планы обрушились. Да еще и сам он потеряет кучу денег – ясно, что он не отдаст свое имение, так что придется компенсировать огромную сумму золотом. А с другой стороны, мы как бы оказались сейчас с ним союзниками по совместным действиям против короля, которого, я так понимаю, он очень не любит. И видимо, тот его тоже, раз подселил меня к нему, зная о его паршивой репутации…

– Мы можем поторговаться по конкретной сумме моей компенсации? – сделал он последнюю попытку уменьшить свой ущерб.

– Я не настолько не люблю вашего короля, чтобы лишать себя справедливой компенсации за потраченное время. И кроме того, я уверен, что только достойная компенсация станет гарантией того, чтобы в будущем у моих соседей не было больше никаких коварных планов в отношении моих владений.

Так закрутил, что сам заслушался. Не хуже какого‑нибудь профессионального юриста…

Вагриус вздохнул, потом сказал:

– И верно, сам виноват. Помощника моего вернешь?

– На расправу?

– Не для награды же. После того как он меня предал…

– Ну, у него просто не было выбора. Точно так же, как у тебя сейчас… Так что извини, я его выкину где‑нибудь в провинции, и пусть крутится как может. Но обещаю, если захочет вернуться к тебе, препятствовать ему не буду.

Пришлось амбициозному графу, потерпевшему полный крах в своих планах, смириться и с этим.

– Деньги должны быть выданы не позднее двух дней, – продолжил я выдвигать условия капитуляции.

– Мне понадобится больше времени, чтобы собрать такую большую сумму, – начал торговаться граф.

– Три дня, за каждый последующий день просрочки – дополнительно одна тысяча золотых.

На этом высокие стороны и договорились… А ведь мне часто говорили, что юриспруденция очень уж мудреная наука, и по сложным делам чревато большими проблемами судиться без опытного юриста. Как‑то обошелся же?