Антидемон. Книга 21

Иллюзий Хамал не имел, шансов убить Тивадара на честной дуэли у него не было. Слышал он про того дуэлянта, Шадбера, которого этот огромный парень, кажущийся полным увальнем, убил на дуэли. Отец не поскупился, надо признать, и нанял ему на замену одного из лучших. Он точно был дуэлянтом высшего класса с большим списком жертв, но это ему вовсе не помогло… А какие тогда шансы есть у него, если о нем, как о дуэлянте, никто и не слышал за пределами Дромарского королевства? Будь проклят тот день, когда он впервые взглянул на эту Донжетту и вообразил, что ему по силам обуздать эту лань и прикарманить огромное наследство ее полуживого деда…

Дубренаг, конечно, полный энтузиазма по поводу того, что выжил на дуэли с самим Эйсоном, уверял его раз за разом, что шансы убить Тивадара у него есть. Мол, ты же в наших учебных дуэлях не раз побеждал меня, а я вон оно как – вышел против лучшего дуэлянта на свете, и ничего, жив‑живехонек! Ангажер, правда, стоя за спиной Дубренага, очень красноречиво закатывал глаза каждый раз, когда это слышал. Ну да, Хамал и сам понимал, что дуэль Дубренага с Эйсоном не была смертельной, а значит, Эйсон с самого начала и не собирался убивать своего противника… К чему, тот же не попытался претендовать на девушку его брата, как он, Хамал?

Эх, надо было не давать отцу проявлять фантазию, когда последовал вызов на дуэль от Тивадара, а просто прийти на нее и сдаться в самом начале… Позор, конечно, но был шанс сбежать сразу после этого… А теперь вариант сдаться уже его не спасет. На фоне «нападения» и замены на первой дуэли внимание всей аристократии приковано к нему. Поймут эти напыщенные вельможи однозначно, что они с отцом всеми правдами и неправдами пытались избежать дуэли, всячески нарушая правила чести, так что их лишат тут же дворянских титулов да бросят в тюрьму как мошенников… Королевская тюрьма пострашнее будет, чем сразу умереть, там в камерах для магов даже окон нет. Сидеть на грязной соломе на скудном питании в темноте да ждать, когда сдохнешь от старости, – это не вариант…

Умирать молодым, чтобы отец сохранил свой заработок, откровенно не хотелось. Хамал прикинул один за другим способы, которые не очень одобряли аристократы на дуэлях, но все же разрешенные. Притащить с собой крошечный арбалет и выстрелить в Тивадара стрелой с какой‑нибудь страшной отравой, действующей, когда она попадает в кровь? Метнуть в него гранату с отравляющим газом? Редкая вещь, обычно все такие вещи были на артефакторной основе, и их с собой на дуэль проносить было нельзя. К счастью, были и стеклянные гранаты без всякой магии, и найти их можно, если не жалеть денег.

Не все деньги, которыми отец щедро снабжал его, он спустил на кабаки и девушек, так что такие траты мог себе позволить. Но вопрос в том, как попросить об этом Ангажера, чтобы не услышал Дубренаг. Потому как если этот чистюля услышит, то точно возмутится. Непременно заявит, что это оружие для наемных убийц, а не для благородных дуэлянтов, сражающихся по законам чести. И скорее всего, найдет способ сообщить об этом Тивадару, чтобы уравновесить шансы на «благородной» дуэли. Послали же боги приятеля…

С дугой стороны, а не пошел ли он лесом, этот Дубренаг? Да, это хорошие связи на будущее, но только в том случае, если у него вообще будет это будущее… С таким приятелем‑чистоплюем – не факт. Так что можно просто аккуратно поссориться с ним завтра, чтобы он сам ушел. Главное, осторожно это сделать, чтобы не получить вызов на дуэль еще и от него. Какое‑то отвращение он чувствует в последнее время к дуэлям… А потом без помех поговорить с Ангажером, чтобы тот купил и арбалет, и гранату.

А лучше всего, конечно, найти все же способ сбежать из‑под присмотра лекарей, и пусть отец крутится как хочет. Он от сына отказался, и Хамал от отца откажется. Уж как‑нибудь сам проживет за рубежом… Ну, уволит отца канцлер из‑за позора, авось хватит у него ума уехать с уже имеющимися деньгами куда подальше, чтобы многочисленные противники не убили и не ограбили… Не убьют же и не ограбят прямо у дуэльной площади… Одолжить, что ли, у кого‑то за плату на время маскировочный артефакт, чтобы незаметно сбежать? У аргентского архимага он приметил на шее артефакт, позволявший нейтрализовать действие маскировочных артефактов, – удобно все же различать артефакты, когда лекарь наклоняется над больным. А вот у местного архимага вроде бы ничего такого на шее не висело.

Но маскировочный артефакт не отдадут, даже на время, иначе чем под божественную клятву. Согласится ли Ангажер принести ее сам, раз уж ему самому из дома не выбраться? Наверное, если ему предложить такую же сумму и дать божественную клятву, что артефакт будет возвращен сразу после побега… Жаден он до денег. Правда, тогда сам Хамал и вовсе без денег останется…

Что же выбрать? Какой вариант более реалистичен?

 

Глава 6

 

Несман, королевский дворец Бельбы

Новый король Бельбы время от времени предавался воспоминаниям о том дне, когда он обрел долгожданную свободу. Еще бы, такое не забудешь! Его тюремщикам было запрещено общаться с ним, и он даже не знал, сколько ему лет, в тот момент, когда стена начала раскаляться… Подозревал только, что ему давно уже за двадцать, скорее всего, читая описания взрослых людей в книгах. И жалел, что сам, будучи подростком, не сразу начал пытаться считать дни, которые проводит в заключении. Эта мысль пришла ему в голову слишком поздно, когда он уже провел в заточении несколько лет так точно.

И конечно, его волновали все те странности, что сопровождали его побег. На второй день после коронации он обрадовался, увидев в коридоре одного из тех гвардейцев, что помогал графу Эрегарскому во время его побега. Он даже отдал ему тогда свою одежду, чтобы помочь выйти из дворца незамеченным! Пожелав высказать ему свою благодарность, он пригласил гвардейца на личную беседу, чтобы разузнать, как он решился помочь с побегом настолько охраняемому узнику. Тот был очень поражен его расспросами… Озадаченно почесывал бороду и пожимал плечами, говоря, что ничего не помнит о событиях того вечера. Король отпустил его, будучи глубоко разочарованным, – неприятно было осознавать, что один из его местных спасителей действовал не по своей воле. Получалось, что он всем был обязан двум аргентцам… Которые как‑то сумели подчинить своей воле двух гвардейцев…

Вторая странность – спутник Эйсона, Илор… Внезапно пропал вскоре после знакомства и больше не появлялся. Но Несман был готов поклясться, что во время побега периодически слышал откуда‑то сверху странный свист. Вот только воздух над ним был абсолютно пуст. Несман, конечно, слышал о грандмагах, способных летать, их и не заметишь под скрытом, но этот Илор на вид был не старше тридцати лет. Не бывает грандмагов такого возраста…

Так что его спасение было полно загадок. И король Бельбы испытывал большое желание разобраться в них получше. Но понимал, что вряд ли получится – Эйсон и Илор вряд ли сами расскажут ему о своих секретах. А вынуждать их поделиться ими после того, как они его спасли не только от заключения, но и от смерти, – совсем недостойно благородного человека, тем более короля. Да, не приди они тогда за ним, через несколько минут он был бы мертв. Несман сам посетил свою бывшую камеру, выслушал историю о том, как кто‑то перебил охрану, но не смог остановить ее от активации системы по уничтожению узника. Он до сих пор с содроганием вспоминал те пики, что пронзили все на своем пути, от мебели до его любимых книг. Пугающее зрелище! Он живо представлял себе, как извивался бы на них, будучи пронзен в нескольких местах. Какой мучительной была бы смерть, если бы ни один из ударов не пришелся сразу в голову или сердце… Он был бы в агонии, пока не истек бы кровью. Как хорошо, что Эйсон и Илор тогда не запоздали…