Апогей: Вектор агрессии

– Не знаю, Дэн. Насколько я могу судить, исходя из своего личного опыта, пространство Вселенной относительно однородно, я ведь хоть и непродолжительное время, но являлся хранителем галактики, но ничего подобного не наблюдал. Может быть, это какой‑то сбой оборудования, некорректная работа после ремонта или еще что‑то в этом духе. А может, нас действительно занесло куда‑то настолько далеко, что здесь подобное может существовать. Давай сейчас сосредоточимся на насущных проблемах и оставим теоретику на потом. Что можно сказать по нашим товарищам? И самое главное, по Соловьеву? Как его дополнительно можно изолировать в случае повторного выхода из‑под контроля?

– Судя по всему, у всех них возникла та же самая проблема, что и у меня, только на биологическом уровне. Энергетические импульсы биологических тканей организма испытали на себе разницу в скорости прохождения на внутриклеточном уровне. Больше особых патологий я не выявил и думаю, что организмы сами должны адаптироваться к новым условиям. Возможно, это потребует времени, я пока набираю массив данных для углубленного анализа и произвожу локальные эксперименты над клетками.

– Сними показания с меня, я чувствую себя вполне сносно, вероятно, это произошло благодаря принятому и усвоенному мутагену, может быть, получится выделить из моей крови сыворотку с частицами «Темпоралиса» и ввести её пострадавшим.

– Я и сам хотел предложить этот вариант, – признался искин, а спустя несколько минут появился медицинский дроид, который и произвёл забор крови у командира рейдера, после чего утащил образец куда‑то в лабораторию.

Сделать большего Бор не мог, поэтому пешком направился в рубку «Ареса», чтобы иметь возможность тщательно изучить всю собранную искином информацию касательно того места, в которое они попали. По дороге туда его настигло еще одно неприятное известие, Дэн сообщил, что негативные процессы, происходящие с генетическим кодом Винда, продолжают, хоть и медленно, развиваться, и выразил свою озабоченность в данной ситуации. Прямо на ходу проверив эти результаты, Бор вынужден был признать, что искин абсолютно прав, отрицательные последствия пребывания и незащищенного движения в темпоральной аномалии никуда не делись, и если не удастся найти решение этой проблемы, то рано или поздно они примут очень серьёзный характер.

Добравшись до рубки, Бор завалился в командирский ложемент и, войдя в слияние с рейдером, начал поглощать всю собранную информацию, а её оказалось достаточно много. Все данные, которые продуцировались навигационной системой, раскладывались по полочкам, тем самым постепенно выстраивая некую определённую модель космического пространства, наблюдаемого из данной конкретной точки. Изучались интерпретированные координаты всех звёздных скоплений, которые физически можно было уловить, анализировались спектры светимости, классифицировались излучения и, пока еще в теории, постепенно выстраивалась звёздная карта. Определить точки, в которые рейдер мог бы совершить гиперпереход, не составляло особых проблем, однако необходимо было выбрать самое перспективное направление, правда, и тут придется рискнуть, ведь непонятно, как поведет себя оборудование в новых условиях. Попутно изучалась система, в которой они волею случая оказались. К сожалению, а может быть, и к счастью, она была абсолютно необитаема, никаких признаков былого присутствия разумных существ в ней не имелось, как не обнаружилось и обломков кораблей, даже мусора тут не нашлось. С одной стороны, это, конечно, хорошо, тем более в самом начале они были настолько беспомощны, что любой относительно зубастый корабль, даже меньшего класса, вполне мог доставить им серьёзные, а то и фатальные неприятности, ведь если такому очень повезёт, то, попав в нужное место, он мог бы их уничтожить. А с другой стороны, нет никакой возможности получить дополнительную информацию о том, куда рейдеру следует лететь в поисках цивилизации. Бор настолько привык пользоваться двигателем ноль‑перехода, что теперь гораздо более медленное движение казалось ему чем‑то архаичным. Однако стоило поблагодарить собственную предусмотрительность, видимо, не зря он когда‑то давно решил не отказываться от этого способа перемещения в космическом пространстве.

Около часа у Дэна ушло на то, чтобы попытаться создать несколько вариантов экспериментальной сыворотки, основанной на компонентах из крови командира, и теперь предстояло её протестировать. Долго думать над тем, кто же станет подопытной крысой для этих целей, Бору не пришлось, он выбрал самого безобидного, на его взгляд, разумного, найденного на планете. Эта забавная раса называлась улголы, и хоть была она не столь многочисленна, как те же люди, но всё же достаточно часто встречалась, к тому же её представители имели высокий уровень регенерации, и можно было не так сильно переживать, если что‑то пойдет не так, как планировалось.

Искин не стал спорить и поддержал это решение, после чего сразу же приступил к эксперименту. Изолировав одно из щупалец и произведя блокаду, он осторожно ввёл небольшое количество сыворотки и начал изучать изменения, происходящие в тканях. После этого он повторил опыт ещё с несколькими вариантами и начал сравнивать результаты. К счастью, негативной реакции на компоненты не последовало, и опыт продолжился теперь уже на всём организме. Примерно через сорок минут после начала эксперимента Дэн доложил о том, что положительная динамика достигнута, но для чистоты научного исследования необходимо повторить его на существе, обладающем другим геномом и желательно всё‑таки, чтобы это был гуманоид. Бор задумался, правда, ненадолго, и предложил следующим кандидатом на роль собаки Павлова взять того самого псиона, который, судя по информации, добытой из поверхностно взломанной памяти ксеноса по имени Стакс, являлся преступником, конвоируемым представительницей Службы Безопасности Содружества. Собственно говоря, как выяснилось, вся эта гоп‑компания в той или иной мере оказалась не в ладах с законом и практически случайно попала на производственный комплекс арай. Винд с большим интересом изучил выкладки Фила, который по его приказу анализировал всю скачанную информацию из памяти захваченных разумных. Её имелось достаточно много, и если бы не ментамодуль, в разы повышающий аналитические возможности, то просмотр всех этих данных занял бы достаточно длительный период времени, но благодаря сборке, установленной научным искином Афаины Прокл, это получилось сделать гораздо быстрее, да и качественнее, чего уж тут говорить. К сожалению, события развивались столь стремительно, что Бор просто физически не успел полностью просканировать все зоны мозга, отвечающие за память взятых им под контроль разумных, и не мог просмотреть всю жизнь этих существ, но и того объёма, который был, вполне хватало, чтобы составить общее впечатление. А оно оказалось очень неоднозначным, и предстояло крепко подумать над тем, что же с ними всеми делать в дальнейшем. Более того, определенные моменты весьма заинтересовали бывшего диэтарха, особенно, конечно, его взволновала судьба своего земляка, с которым он едва смог справиться. Судя по воспоминаниям того же Стакса, а он, исходя из эмоционального фона, однозначно своего командира уважал, тот был в достаточной степени серьёзным парнем, и то, что увидел собственными глазами Винд, никак не вязалось с воспоминаниями сибурианца. В общем, публика среди спасенных подобралась достаточно пёстрая и очень колоритная.

От раздумий Бора оторвал голос искина:

– Командир, насколько я могу судить, листр в данный момент находится в сознании, хоть и немного дезориентирован. Он пытается войти на связь. Какие будут приказания?

– Выведи изображение на экран, – попросил Бор, и как только оно появилось, всмотрелся в пытающийся подняться на ноги экзоскелет ксеноса, судя по всему, у него действительно присутствовали какие‑то нарушения, связанные с координацией движений.

– Подключай связь и выведи на меня, – потребовал землянин и, как только канал установился, поздоровался. – Приветствую вас на борту «Ареса». Это мой корабль, и меня зовут Бор Винд. Судя по тому, что я могу наблюдать, у вас проблемы с двигательными функциями. Постарайтесь не делать резких движений, мы попробуем помочь вам в адаптации. Я уже знаю, что вас зовут Урс Селим. Вы можете говорить?