Аргумент весомей пули
– Да ну? – удивился урядник, пригляделся ко мне и хмыкнул. – Занятно! Ну, бывай, Боярин!
Я кивнул и отправился на поиски Чеслава. Тут и там горели костры, где‑то пиликала гармошка, где‑то плакала скрипка, но пьяных и даже подвыпивших на глаза не попадалось. Стрельцы все как один были при саблях, а отмеченные нарукавными повязками так и вовсе потели в кирасах и шлемах, а вдобавок к холодному оружию у них имелись револьверы и винтовки.
Территорию лагерь занимал немалую, но долго мои блуждания по нему не продлились, я обогнул конюшню и какой‑то сарай без окон, прошёл между двух бараков и вывернул‑таки на плац. Заглянул к поручику Чеславу и напомнил о своей просьбе отправить на аттестацию. Думал, тот вновь примет её в штыки, но молодой человек с голубовато‑сизыми глазами лишь усмехнулся.
– Ну давай! Изобрази что‑нибудь!
– В смысле? – не понял я.
Чеслав вздохнул, убрал со стола ноги и сел ровно, после чего попросил:
– Набери энергию и направь её в исходящий меридиан. Только не торопись, сделай это как можно медленнее и обязательно напитай крайний узел.
Так я и поступил, но особого впечатления своей выучкой на собеседника не произвёл.
– Вижу, – кивнул поручик, прикрыл рот ладонью и зевнул. Затем мотнул головой и сказал: – А теперь проделай всё то же самое, только с оправой. Сначала раскрути по ней энергию, затем напитай узлы.
С этим у меня тоже не возникло ни малейших проблем, разве что новый узел отозвался резкой болью и жжением. Меня уже потряхивать начало, а Чеслав всё никак не командовал и не командовал отбой.
– А вот сейчас не понял! – нахмурился поручик. – Почему только четыре узла? Пятый где? Но ровно четыре четверти, будто так и надо… – Он покачал головой. – Насколько знаю, школа Огненного репья ещё лет тридцать назад на абрис с пятиузловой оправой перешла! Что с тобой не так, скажи?
– Всё так. Я их схему не покупал.
– А откуда тогда… – Чеслав прищёлкнул пальцами. – Ну да! Красный аспект! Четырёх узлов для огня маловато, а вот для крови – в самый раз.
Я не удержался и спросил:
– Если так легко абрис разглядеть, то в чём смысл великую тайну из схем делать?
Поручик насмешливо фыркнул.
– Это ж оправа! Тут вариантов не так много. Весь абрис в деталях… Да нет – тоже, конечно, можно разглядеть или выпытать. Просто нет смысла чужую схему использовать, если у тебя к подогнанным специально под неё арканам доступа нет.
У меня доступа к заклинаниям школы Пылающего чертополоха не было, поэтому на миг накатила противная неуверенность, но я тут же опомнился и взял себя в руки. Многоузловые арканы – дело столь отдалённого будущего, что строить планы на сей счёт попросту бессмысленно. Надо ядро сформировать и схемы чар под уже прожжённый кусок абриса подогнать, а с остальным разберусь, если такая необходимость возникнет.
– Правильно понимаю, что четыре узла на оправе предпочтительны, если имеется склонность к стихии воды? – предположил я.
Поручик неопределенно покрутил пальцами.
– Для чистой воды – да. Для льда четырёх уже много. Там, как и для земли, надо три. А для песка или магмы, допустим, и четыре нормально. Для пара – пять. Огню и пять нормально, и шесть.
– А воздуху? – поинтересовался я.
– От пяти до девяти, – заявил Чеслав, выудил карманные часы и поглядел на циферблат. – Кто на что упор делает. Мощным чарам узлов меньше надо, тонким манипуляциям – больше. Воздух наиболее многогранен из стихиальных аспектов – всё от конкретного оттенка зависит.
Я понимающе кивнул. Выплеснуть чистое пламя получалось несравненно легче порченого, а зловредные чары вроде кровавого гарпуна так и вовсе приходилось из себя буквально выдавливать. Ясно и понятно, что нет никакого смысла накручивать на оправу дополнительные узлы, не имея при этом возможности задействовать все протянутые к ядру меридианы разом. Хотя…
Но я выбросил из головы эти досужие размышления, и спросил:
– Так что насчёт переаттестации?
Ответить Чеслав не успел.
– Тук‑тук! – прозвучало от входа, и в комнатушку прошёл усатый поручик с нагрудным знаком пластунов Мёртвой пехоты. Давешний дядька‑урядник за ним не последовал и подпёр плечом дверной косяк.
– Ну что опять, Чеслав? – потребовал объяснений бравый усач. – На кой чёрт я тебе понадобился?
В голосе прозвучало плохо скрываемое раздражение, но Чеслав виду не подал и указал на меня.
– Принимай бойца!
Усатый поручик недобро улыбнулся.
– Вот так раз! Без меня меня женили!
– С капитаном всё согласовано, – отрезал Чеслав и улыбнулся. – Да ты не хмурься! Не хмурься! Сам же ему все уши о нехватке тайнознатцев прожужжал! А тут мало того, что пиковый адепт со склонностью к белому аспекту, так ещё и с порчей работать обучен. Ни в жизнь бы вам столь ценного кадра не отдали, если б не его дуэль с Гудимиром!
Поручик пластунов тайнознатцем не был, поэтому обернулся и распорядился:
– Седмень, проверь!
Дядька‑урядник отлип от дверного косяка, приблизился и заглянул мне в глаза.
– Ага! – протянул он после недолгой паузы. – Не соврал Конокрад, и вправду склонность к белому аспекту просматривается. Левый глаз из‑за порчи покраснел – это наносное.
– Он не заразный хоть? – уточнил усач.
– Нет, просто слишком к красному аспекту восприимчив, – решил урядник, отступая. – Похоже на врождённую особенность. Поэтому, наверное, и с порчей работать способен.
Поручик пластунов кивнул.
– Хорошо! Забираю!
– Погодите! – всполошился я. – А как же переаттестация?!
– Забудь! – отмахнулся Чеслав. – Младшему уряднику пластунов сотня в месяц полагается – на двадцатку больше, чем пиковому адепту.
Я шумно выдохнул, проглотил так и вертевшееся на языке крепкое словцо и напомнил:
– Лекарю второго класса в месяц полторы сотни причитается! Патент мой по всем правилам выправлен, не имеете права его в расчёт не принимать!
Как ни странно, никто и не подумал вспылить, меня даже затыкать не стали.
– Платят не за патент, а за работу, – спокойно отметил Чеслав.
– Тогда и не ждите, что стану кого‑то от порчи избавлять!
