Аргумент весомей пули

– Наше время! – Потом добавил: – Да и старшим тренировки без надобности, давно арканы до совершенства довели.

Я попытался поймать состояние гармонии, но стал лишь малость отчётливей ощущать производимые волшбой сослуживцев искажения. Тогда потянул в себя небесную силу, повозился чуток и сотворил огненный шар. Метнул взрывной аркан в кучу валунов и – рвануло, но успех меня как‑то даже особо и не воодушевил.

Возился – долго. Рвануло – слабенько.

Нет, деревенские увальни рты поразевали, да и Огнич присвистнул, но если разобраться – это ерунда на постном масле, а не атакующий аркан. Из укрытия по наступающим ещё можно швырять, а на поле боя грош ему цена.

Быстрее надо! Быстрее и сильнее! Мне бы побольше энергии влить, но на это и время уходит, и если слишком долго с заклинанием вожусь, приказы контроля и сжатия сбоить начинают. Того и гляди заклинание в руках рванёт.

Но разочарование разочарованием, а упражняться я не бросил и швырял в камни один пламенный шар за другим, пока окончательно не выдохся. Затем взялся ловить состояние гармонии, а ещё присмотрелся к своим сослуживцам и начал прикидывать, как половчее отвести им глаза. Нацелиться на любого из колдунов было несказанно проще, нежели на бесталанного простеца, а вот действовать следовало куда тоньше, поскольку излишний нажим всё портил, лишь привлекая дополнительное внимание.

Попытался попрактиковаться на деревенских, и те немедленно обложили меня последними словами, пришлось пообещать проставиться ещё и этим. Ну а дальше вновь начал отрабатывать схему создания огненных шаров. Сложно, сложно, сложно. Слишком много узлов, но ни один не выкинуть. Пусть даже аспект больше и не требовалось смещать, всё равно для сотворения чар приходилось задействовать обе руки. Одной – никак.

И если мои бывшие соученики находили это вполне естественным, то Сквозняк лишь насмешливо фыркал. При этом с замечаниями он не лез, тем удивительней оказалось на третьем подходе услышать ироничное:

– Ну ты накрутил! Ну навертел!

Я обернулся и обнаружил, что столь пренебрежительно о моём аркане отозвался заявившийся в лагерь Мёртвой пехоты поручик Чеслав. Перехватив раздражённый взгляд, он подмигнул и вдруг резким взмахом руки отправил в одну из мишеней шар голубоватого огня.

Грохнуло так, что зазвенело в ушах, а пламя расплескалось на пару саженей вокруг. Обугленный столб задымился, в кирасе обнаружилась дыра с оплавленными краями.

– Это как так? – разинул рот фургонщик.

– Равновесие, мать его, – проворчал Сквозняк. – Баланс!

– Да нет! – отмахнулся Огнич. – Огонь почему синий?

– Голубой вообще‑то, – улыбнулся поручик. – Между прочим, погорячее оранжевого будет, да и для белого аспекта куда лучше подходит! – Этим своим заявлением он вогнал фургонщика в ступор, после обратился ко мне: – Давай‑ка, Боярин, прогуляемся. Разговор есть.

Мне бы о своей чрезвычайной занятости в ответ заявить, только пустое это – тон Чеслава отказа не предполагал.

Ну вот что ещё стряслось опять?!

 

12‑4

 

Ожидал чего угодно, только не просьбы повторно рассказать о стычке с магистром Гаем в день моего первого появления в главной усадьбе.

– Только во всех подробностях! – добавил Чеслав. – Во всех!

Я не стал интересоваться причинами столь странного интереса и вновь рассказал всё как было.

– И как долго ты перебарывал порчу? – уточнил поручик, выслушав меня. – Минуту‑две?

– Да нет, – покачал я головой. – Самое большее полминуты провозился. Может, двадцать ударов сердца. Точно не меньше, а если и дольше, то не особо.

– Замечательно. Просто замечательно, – пробормотал Чеслав. – И в итоге ты сотворил малое проклятие?

Затеплилась надежда, что мои способности оценят по достоинству, но осторожность взяла верх, и я покачал головой.

– Понятия не имею, что я там сотворил.

Чеслав отмахнулся.

– Да в курсе, что ты лишь прогнал чужую порчу по абрису, а сам по себе ни на что подобное не способен! Это сейчас значения не имеет!

– Не имеет, да? – разочарованно буркнул я. – Ну ладно.

Поручик строго глянул на меня и нахмурился.

– Аркан магистра Гудимира обратился клочком кровавого тумана, – напомнил он о недавней дуэли, – а что получилось из заклинания магистра Гая? В прошлый раз ты сказал, что спалил «ту гадину» аргументом. Какую именно гадину?

Я пожал плечами.

– Не знаю даже. Какую‑то на редкость уродливую муху.

– Демоническую?

– Ну, она была здоровенной и кровавой, а демонической или нет – не скажу.

– Очень интересно! – хмыкнул Чеслав и насел с расспросами, а после того, как вытянул решительно все детали, позвал: – Идём!

– Мне упражняться надо!

– Успеешь ещё поупражняться! Вся жизнь впереди!

Отвёл меня поручик в штабной барак. Располагался тот неподалёку от длинных хлипковатых на вид сараев мёртвых дел мастеров, душком разложения оттуда так и попахивало, ещё и парочка скособоченных фигур на глаза попалась – передвигались те стремительными перебежками, а очертания тел скрывали длинные халаты с глубокими капюшонами. Не иначе – караульные кадавры.

В штабе никого из местных заправил Чеслав беспокоить не стал, быстро столковался с писарем и занял его стол. Разжёг свечи, принялся макать в чернильницу стальное перо и скрипеть им по листу.

Я тяжко вздохнул. Пришла странная мысль черкануть весточку Беляне, но нет, конечно же – нет. Не до того.

Минут через пять поручик помахал листком и потребовал:

– Добавь внизу: «с моих слов записано верно», проставь дату, имя и подпись.

Он протянул стальное перо, но я его не принял и для начала внимательно вчитался в написанный аккуратным разборчивым почерком текст. После спросил:

– На кой?

– Просто подпиши! – надавил поручик голосом.

Ответ меня не устроил, и я бросил листок на стол.

– Не‑а. Не интересно.

Чеслав поднялся из‑за стола.