Аргумент весомей пули

Вытерев выступивший на лице пот, я взялся отрабатывать методику сбалансированного огненного шара, да только ни черта из этого не вышло. Приказ контроля я освоил в достаточной степени и не позволял сгустку пламени ни развеяться, ни даже просто потерять форму, но вот на следующей стадии, когда требовалось покрыть его отторжением, всё неизменно шло наперекосяк.

Впрочем, совсем уж впустую я время не потратил – уловил вроде бы мелкую дрожь, которая едва заметно перетряхивала вращавшийся над ладонью шар огня. Попытался избавиться от неё, но источником искажений выступала сама напитывавшая аркан энергия, и дело точно было не в слишком медленном наполнении схемы – скорее уж таким образом сказывалась общая несбалансированность моего абриса.

Я присел на один из валунов и погрузился в медитацию, ещё и принялся гонять по абрису небесную силу – вроде как попытался перевести дух, но почти сразу начало ломить глаза, заныли зубы, зачесалась левая щека. Тогда вновь приступил к созданию огненных шаров по старой схеме, а после сотворил магическую кирасу. На подготовку защитного аркана ушло непозволительно много времени, да и прикрыть в силу скудости абриса удалось лишь торс, зато продержались чары никак не меньше трёх минут, а то и все четыре.

Мелькнула мысль, что стоило бы оценить их прочность с помощью зачарованного ядра, но тут на площадку заявился Дарьян. В отличие от нас, его форму уже отмечала эмблема Мёртвой пехоты, только под черепом в цилиндре красовались перекрещенные скальпель и магический жезл.

Компанию книжнику составляла девица столь пугающе‑некрасивой наружности, что уже одно только это обстоятельство с гарантией избавляло её от романтических поползновений со стороны стрельцов. А ещё от колдуньи ощутимо тянуло смертью.

По спине побежали мурашки, захотелось отвернуться. И отвернулся бы, когда б не пребывал в состоянии внутреннего равновесия и не уловил лёгонькое воздействие на свой дух. На порчу или сглаз это походило мало, больше напомнило используемый фургонщиком морок.

Я переборол чужую волю, пригляделся к девице повнимательней и обнаружил, что её скукоженное личико – всего лишь маска. Точнее – кожа, срезанная с кого‑то и уберегаемая от разложения магией.

Вспомнилась Сурьма, и я невольно вздрогнул, но сразу опомнился.

Нет, не она! Отличались рост, телосложение, походка, движения.

Опять же – глаза.

Я перехватил пристальный взгляд розовато‑бежевых глаз, отвернулся и протянул руку книжнику.

– Как дела?

Ожидал услышать очередную порцию жалоб, но Дарьян сумел удивить.

– Колоссально! – заявил он. – Я за эти два дня больше о кадаврах узнал, чем за всё лето!

Колдунья кинула на книжника острый взгляд, но стоять над душой не стала и отошла. Со спины повеяло знакомым холодком, а следом раздался резкий стук и шорох разлетевшихся по сторонам костяных осколков.

– Так ты кадавров делаешь? – уточнил я.

Дарьян чуть смутился и покачал головой.

– Ремонтирую пока только. Ну и духов подселяю. – Он расплылся в довольной улыбке. – В этом я тут лучший!

– И уже с барышней из местных близкое знакомство свёл? – уколол я его неудобным вопросом.

Книжник глянул мне за спину и пожал плечами.

– Ну а что? Из молодых нас тут двое только. Интересы, опять же, общие. – И он спешно добавил: – Ты не подумай! Она на самом деле симпатичная! Это маска стрельцов отпугивать!

– Да уже понял, – усмехнулся я. – А с волчицами у тебя что?

– Ну их! – передёрнул плечами Дарьян. – Они меня своей собственностью считали, представляешь? А как о том случае разговор завёл, столько о себе выслушал, что видеть их больше не хочу!

– Ревность!

– Просто собственнический инстинкт! Сами‑то они… – Он махнул рукой. – Ладно, проехали. Ты где сейчас? Слышал, в госпиталь не взяли.

– Не взяли, – признал я. – Теперь в пластунах с Огничем. Только в другом десятке.

Тут и фургонщик подошёл. Мы ещё перекинулись парой слов, а потом книжник присоединился к своей новой подружке, и они принялись выделываться друг перед другом, метая в мишени то костяные иглы, то взрывные шары. И когда он этот аркан только освоить успел?

После вылазки в джунгли и отработки огненных шаров меня всего так и ломало, поэтому решил не надрываться, но и в барак возвращаться не стал. Вытянул из кобуры револьвер, нацелил в кучу песка, взвёл курок, потянул спуск. Выстрел показался чуть глуше обычного и вроде бы раскатистей, словно отсыревший порох схватился не весь одномоментно, а на второй раз и вовсе случилась осечка. В итоге из шести зарядов не сработали два. Избавился от пуль, почистил и перезарядил.

Когда уже заканчивал возиться с оружием, на площадку заглянул Край.

– Молодой, руки в ноги и к воротам!

– Чего ещё? – озадачился я.

Каторжанин осклабился.

– Ты с офицерами дела ведёшь, тебе видней.

– Да прям! – буркнул я, но медлить не стал и направился к воротам, где уже стояла давешняя повозка, в которой помимо командира десятка расположился и наш урядник.

В ответ на мой вопрос морщинистый дядька сплюнул в дорожную грязь.

– Капитан к себе затребовал, вот и думай, где нашкодил.

– Почему сразу – нашкодил?

Хомут фыркнул.

– Не, Боярин! Доставить велели так, чтобы по пути не потерялся, значит, точно жареным пахнет.

Я перемахнул через борт и уселся на низенькую лавку, нисколько не сомневаясь в том, что переполох случился из‑за писульки о стычке с магистром Гаем. Надо понимать, возникла необходимость дать показания под присягой, вот и выдернули в срочном порядке.

Впрочем, сейчас меня не столько волновала причина вызова пред ясные очи начальства, сколько беспокоило, унесут ли сослуживцы в барак вытащенный на просушку тюфяк. Небо затянули кудлатые тучи, начал накрапывать мелкий тёплый дождик, а спать на сырой соломе радости мало.

 

Когда прикатили к штабному бараку, Седмень скрылся внутри, оставив меня под присмотром Хомута и Края. Почти сразу урядник вышел обратно и встал в сторонке, скрестив на груди руки. Следом начали выходить офицеры.

Капитан хмурился, наш ротный выглядел откровенно злым, а Чеслав показался каким‑то очень озадаченным, не сказать – сбитым с толку. Четвёртым в их компании был молодой человек, одетый с иголочки и бледнокожий, определённо приезжий.

Глаза – оранжевые.