Армагеддон

– Она ждет за дверями храма, но ее не пустили, – ответил Чарта‑ил с глубокой задумчивостью на лице. Я понимал его состояние: он узнал столько нового и ему было необходимо все обдумать.

– Тогда пойдемте на выход и поспешим на Западный перевал, лер. Нас ждут великие дела, не забывайте об этом, – произнес я, и мы вышли из дворца. Нас провожал Бурвидус, его щеки раскраснелись, а взгляд был подобен взгляду вершителя судеб. Он молча вышел из дворца и отдал приказ служителю:

– Передайте главе городского совета, что необходимо срочно собрать совещание. – Служитель с поклоном удалился.

У ворот храма нас ждала Эрна, которая топталась на месте. Она шепнула:

– Мне здесь не очень комфортно, господин, кожа словно горит.

Не говоря ни слова, я взял за руки лера Чарта‑ила и Эрну и перенес нас на свою Гору. Лер был в изумлении:

– Это что? – спросил он дрожащим испуганным голосом. – Это где?

– Это небесные выси, лер Чарта‑ил, я специально привел вас сюда, чтобы вы увидели кое‑что.

– И что это «кое‑что»?

– Это место силы и чертоги хранителя орков Худжгарха, лер.

– Вы… вы… – запнулся эльфар. – Тот самый Худжгарх?

– Да, тот самый, лер Чарта‑ил, и вы должны понимать, какие силы столкнулись в борьбе за Снежное княжество. Здесь не до шуток. Хочу, чтобы вы прониклись, посмотрите вниз с балкона на этот чудесный город.

Лер подошел к краю и глянул вниз, и тут же над городом зазвучал и стал разноситься его гимн: «Славься, великий Град на Горе».

Показав главе Высшего совета свою силу и могущество, я крикнул, чтобы нашли Шавга‑ила. Его тут же привел распорядитель‑орк и подвел с поклоном ко мне. В руках эльфар держал струнный инструмент, похожий на гусли, и прижимал его к себе.

– Тут такое… – начал он, задыхаясь, но я остановил его и «приземлил».

– Шава, отсюда ты ничего не сможешь вынести. И вообще где ты пропадал?

– Да‑а, – сильно разочарованно произнес он, – очень жаль. У этого инструмента божественный звук. Я не прятался, господин. Я был очарован этим местом. Я будто бы заново родился. Тут можно жить вечно. А можно я останусь тут?

– Нельзя. У тебя внизу важная работа. Но обещаю – если погибнешь, то я заберу тебя сюда. Если, конечно, ты не успеешь уйти за грань.

Эльфар вздохнул и отдал инструмент орку. Я не стал говорить Шаве, что все, созданное тут, внизу исчезает, превращаясь в энергию, которая возвращается сюда.

Невесты пропадали где‑то в городе, бродили по его улицам и площадям, а город незаметно вырос и украсился талантами и стараниями братьев, которые хотели создать из него шедевр архитектуры. Но только за мой счет. Я был не против, люблю красоту. Она радует глаз и поднимает настроение.

– Шава, бери за руку Эрну, – распорядился я. И перенес всех в крепость на перевале. – Эрна, Шава, вы охраняете девочку Аврелию, будущую княгиню, и Тору, ее опекуншу. Вперед, – отправил я их на поиски нужных им эльфаров.

– А где мы найдем девочку? – спросил Шава.

– Шава, не тупи, – оборвала эльфара демоница. – Где Тора, там и девочка. Пошли… – Она потащила лысого эльфара за собой.

– А нам, лер Чарта‑ил, – обратился я к председателю Высшего совета, – надо пройти в кабинет коменданта, думаю, нас там ждут…

 

* * *

 

Место, где рождаются боги

Листи и Лерея провели ночь на сеновале. Когда первые лучи солнца осветили небо, Листи проснулась. Во дворе громко кричал петух, словно бросая ей вызов. Она открыла глаза, села, стряхнула соломинки с волос и стала будить Лерею.

– Лерея, просыпайся, нам пора идти, – сказала она.

Лерея отвернулась и сонно ответила:

– Подожди, я еще не выспалась.

– Пошли, говорю, – решительно произнесла Листи, схватив подругу за ногу и потянув вниз.

Во мгновение ока она стащила недовольную Лерею на землю.

– Хватит спать, Мария сказала, что надо уходить с петухами, – напомнила она.

– Зачем мне эта крикливая птица? – пробормотала Лерея, отряхивая соломинки.

– Не с петухами конкретно, а когда он закричит. Вот кричит петух – пошли, и не думай оглядываться. Помнишь, что сказала хозяйка? Мы тогда навсегда останемся здесь. Ты этого хочешь?

Лерея встряхнулась.

– Помню, – прошептала она. – И считаю, – добавила она, воровато оглядываясь, – что в хлеву у Марии были не коровы и козлы, а демоны, которые обернулись. Я не хочу жить в хлеву и быть коровой. Как представлю, что меня за сиськи будут дергать и доить… страх берет, – дрожащим голосом ответила Лерея.

– Вот видишь, – решительно произнесла Листи. – Если так, то нам надо поскорее уходить отсюда и без оглядки.

– Да, пошли, – сон слетел с Лереи, и она, ополоснув лицо в бочке и надев чепец, повернулась к Листи. – Пошли, подруга, – решительно сказала она.

Листи засмеялась.

– Ты себя видела? – спросила она. – Чепец набок, фартук под грудью, и панталоны выглядывают. Ты зачем задрала юбку?

– А что? – удивилась Лерея.

– А то, что ты похожа на блудницу из таверны, – ответила Листи.

– Ты видела блудниц? – округлила глаза Лерея.

– Да, видела в Брисвиле, могу сравнивать.

– Так то хуманки, – презрительно сказала Лерея, поправляя свой наряд.

– Не только, там были и пьяные демоницы в обнимку с хуманами.

– Да ты что? И как, им нравилось быть блудницами?

– Судя по их смеху, когда руки мужчин лезли им под юбки, да.

– Вот жизнь, – вздохнула Лерея. – Столько мужиков…

– Хватит слюни пускать, сенгурка, – рассмеялась Листи. – Пошли, – добавила она и первой направилась на выход с сеновала.

Они осторожно миновали дом Марии, стараясь не задерживать взгляд на его почерневших от времени дубовых стенах. Лерея вдруг начала стонать, и Листи, встревожившись, спросила, что с ней.

– Я хочу обернуться, – прошептала Лерея с болью в голосе. – Не дай мне стать коровой.

Листи тихо запела колыбельную сенгуров, надеясь успокоить подругу: