Беспощадное возмездие

Когда Мосс закончила заваривать чай, Эрика отнесла чашку к себе в кабинет. Она открыла на своем компьютере базу данных единой информационной системы МВД Великобритании, чтобы посмотреть, был ли зарегистрирован факт смерти Невилла Ломаса и создано ли досье по делу. Она его нашла, но подробностей было немного. Досье создал суперинтендант Дэн Фиск, и Эрика вспомнила о мужчине, который прибыл с ним. Кто он? Фиск не представил его как офицера полиции.

Она закрыла базу данных и поискала во внутренней сети информацию о суперинтенданте Дэне Фиске. Последние несколько лет он работал в центральном участке Вест‑Энда, став суперинтендантом в возрасте тридцати пяти лет. Эрика откинулась на спинку кресла. Сейчас Фиску было тридцать девять, на одиннадцать лет моложе Эрики. Он окончил Кембриджский университет и работал в финансовой сфере, пока не решил присоединиться к столичной полиции по программе быстрого обучения и продвижения высококвалифицированных специалистов. В отличие от Эрики и многих ее коллег, он даже ни разу не патрулировал улицы.

Эрике было пятьдесят. Через пять лет она могла бы досрочно выйти на пенсию, но уже чувствовала, что ее не принимают в расчет, словно она была древним динозавром. Взять хотя бы тех двух молодых полицейских, которые обращались с ней как с пережитком прошлого.

И, возможно, так оно и было. Эрика постучала ручкой по зубам и посмотрела на стопку папок на столе. Столько дел требовало ее внимания, столько бумажной писанины, что она почувствовала себя пресловутым администратором. У нее снова возникло ощущение, будто она бесцельно плывет по течению. Она оглядела крошечный, тесный кабинет с паршивой мебелью и видом на кирпичную стену.

Затем взяла телефон и набрала номер офиса Айзека в морге.

 

7

 

Пока Эрика спешила в кабинет Айзека Стронга по длинному, залитому флуоресцентным светом коридору морга, она, казалось, растеряла последние остатки тепла.

Дверь была открыта, и Эрика постучала по косяку. Айзек сидел за своим столом и работал. На нем была синяя рубашка с расстегнутым воротом, черные узкие джинсы и кроксы, а его темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Он, как обычно, излучал ауру спокойствия и порядка по сравнению с тем, какой вымотанной чувствовала себя Эрика. Серый январский свет лился в комнату через окно, расположенное высоко под потолком. Вдоль стен стояли книжные полки, которые Айзек заполнил медицинскими справочниками.

– Доброе утро, – тихо поздоровался Айзек. – Ты быстро добралась.

– Просто забила на еженедельное собрание своей команды и попросила Мосс меня заменить. Она не сильно обрадовалась… Ведь это даже не мое дело.

– Я тебя не осуждаю.

– Я сама себя осуждаю. Я слишком стара для этого.

– Для чего?

– Не знаю… Вечно идти против руководства.

– Тебе кто‑нибудь не велел осматривать тело?

– Нет.

– Тело Невилла Ломаса находится в моей юрисдикции. Я пригласил тебя его осмотреть. И поменьше этих разговоров о возрасте. Эрика, мы с тобой ровесники. Вот уж спасибо, – возмутился он с притворным негодованием.

– Да, мы все еще молоды. Конечно же.

Айзек улыбнулся и встал из‑за стола. Она последовала за ним по коридору к высокой стальной двери. Он приложил свой ключ к сенсору, дверь зажужжала и открылась.

Холодный воздух словно окутал их невидимым покрывалом. Комната для вскрытия представляла собой впечатляющее сочетание стали и керамической плитки в викторианском стиле. Вдоль одной стены тянулся ряд металлических дверей, а в центре помещения – три стола для вскрытия из нержавеющей стали, окруженные водоотводами. На столе, что стоял ближе других к входу, под белой простыней лежало тело.

Айзек натянул пару латексных перчаток и аккуратно отогнул верхнюю часть ткани. На столе для вскрытия Невилл Ломас казался еще более бледным и тучным. Мордастое лицо и тройной подбородок. Толстые фиолетовые нити швов, наложенных на длинный Y‑образный разрез на груди, были единственным цветным пятном на его теле.

– Если верить прессе, ты заключил, что его смерть наступила в результате естественных причин? – поинтересовалась Эрика.

– Нет. На самом деле я вынес открытый вердикт, – ответил Айзек. – Но дополнительно обратился к коллеге за вторым мнением. – Открытый вердикт означал следующее: признавалось, что преступление могло быть совершено, но без установления преступника или причины смерти.

– А кто выпустил пресс‑релиз?

– Понятия не имею, – покачал головой он.

Эрика посмотрела на его лицо.

– Дай угадаю… Тебе нанесли визит Дэн Фиск и еще один мужчина в сером костюме: невысокий и лысеющий, с коричневым родимым пятном под левым глазом?

Айзек кивнул.

– Он объяснил, что Невилл Ломас славился своим пристрастием к опасным, а иногда и насильственным половым актам. И они были в курсе больших проблем со здоровьем Невилла. Мне также ненавязчиво, или, я бы сказал, довольно открыто, сообщили, что две секс‑работницы ранее продавали таблоидам истории о его пристрастии к побоям и порке и о том, как ему нравилось имитировать удушение. И что главный парламентский партийный организатор с радостью поделился бы со мной более подробной информацией… конфиденциально.

Эрика рассматривала безжизненное, похожее на кусок испорченного мяса тело Невилла Ломаса и вспомнила место преступления, где они нашли хлысты для верховой езды, садомазохистское порно и поляроидные снимки, запечатлевшие выражение страха в глазах Невилла.

– Так что, на твой взгляд, все‑таки стало причиной смерти?

– Удушье, которое привело к остановке сердца. В легких были обнаружены незначительные точечные кровоизлияния. Конечно, он мог сам попросить, чтобы его душили, как часть секс‑игры.

– Ты знаешь, как его задушили?

Айзек кивнул.

– У него небольшие синяки вокруг ноздрей и подбородка. Сначала я посчитал, что это реакция на клейкую ленту. Но сейчас думаю, кто‑то мог зажать ему нос рукой и приподнять челюсть, чтобы он не открывал рот. – Он наклонился к Эрике и продемонстрировал это на ее лице.

– Это ужасно, даже несколько секунд вынести тяжело, – содрогнулась Эрика, отстраняясь.