Без брака

Бывали сутки, когда начинающий врач вообще не отходил от операционного стола, и именно это, по его словам, и стало причиной развода в первом браке. Ни одной молодой жене не понравится, когда она не видит ни мужа, ни денег.

Потом Виталий женился снова, его супругой стала коллега по больнице, которую, кажется, звали Мариной. У них родилось двое детей, и, несмотря на то что брак все‑таки распался, с ними у Миронова сохранились хорошие отношения. Сейчас его дети уже были взрослыми. Восемнадцатилетняя дочь училась на первом курсе юридического факультета МГУ, а пятнадцатилетний сын, помимо школы, постигал еще азы программирования, потому что грезил IT‑сферой.

Рождение Мишки Миронов воспринял с радостью не только потому, что видел в этом шанс обуздать и «привязать» к себе меня, но и потому, что маленький ребенок давал ему возможность продлить молодость.

Все это я знала, хотя с детьми Миронова еще не познакомилась. Он все обещал представить нас друг другу, но в силу занятости сторон руки до этого так и не дошли. Когда я все‑таки согласилась переехать с Мишкой в квартиру Миронова, мы планировали устроить званый вечер, куда пригласить его детей, но так и не успели. И вот теперь ко мне заявилась женщина, представившаяся женой Виталия.

В квартиру я ее не пустила. Не из‑за ревности или вредности. Просто ни ее внешность, ни имя ничего мне не говорили, а мошенников в последнее время развелось достаточно. Впусти непонятно кого в дом, а потом выяснится, что это наводчица. В общем, я вежливо, но твердо заявила этой Варваре Алексеевне, что она может прийти, когда Виталий вернется из командировки, но ждать его ей придется в другом месте.

– А когда он вернется? – спросила она.

– Я жду его часа через два. Но он возвращается из Владивостока, так что из‑за разницы во времени будет уставшим с дороги. Мне кажется, будет правильным, если вы побеспокоите его завтра.

– Но я тоже прилетела издалека.

– Что ж, тогда вам тоже будет нелишним отдохнуть. Например, в гостинице. Подсказать вам хорошие неподалеку?

– Нет, спасибо. – Незнакомка вытащила из кармана какую‑то бумажку и посмотрела в нее, словно что‑то уточняя. – Я могу переночевать в загородном доме Виталия Александровича.

И она произнесла вслух, видимо, записанный на бумажке адрес, по которому действительно располагался загородный дом Миронова. За все время нашего знакомства я была там всего два раза. Несмотря на красоту и удобство этого дома, Виталий не любил в нем бывать. Жалел время на дорогу, предпочитая оставаться в своей городской квартире, идеально оборудованной с точки зрения комфорта и функциональности. Я не настаивала, потому что тот дом не имел ко мне никакого отношения, да и с моей работой время на дорогу всегда имело значение.

Получается, Варвара Миронова знала о существовании загородной недвижимости у человека, которого она называла своим мужем. А может, это первая жена, та самая, с которой они давно расстались? Но почему она ведет себя так, словно является хозяйкой положения?

– Простите, вы с Виталием в разводе? – уточнила я, ругая себя за то, что не смогла сдержаться.

Вопрос вырвался раньше, чем я осознала всю слабость подобной позиции. Любые вопросы я должна была задавать Миронову, а не его женщинам.

– Нет, – смерив меня с ног до головы, ответила Варвара Алексеевна. – Мы, конечно, какое‑то время не живем вместе, но наш брак не был расторгнут, а потому я – законная жена. Если он уже успел сводить вас в ЗАГС, то знайте, ваш штамп в паспорте недействителен.

– У меня нет штампа в паспорте, – сквозь зубы ответила я.

– Что ж, вам же лучше. Меньше проблем, – сообщила незнакомка и удалилась.

Разумеется, закрыв за ней дверь, я кинулась звонить Виталию, но его телефон, как и говорила Варвара Алексеевна, оказался вне зоны доступа. Ну да, самолет из Владивостока еще в небе. Ладно, когда он приземлится, Виталий включит телефон и мне придет СМС, что он появился в сети. Отложив свой смартфон в сторону, я занялась ребенком.

Мы с Мишкой выкупались, потом поели, потом улеглись в кровать, и я начала напевать ему песенки, как всегда делала перед сном, то и дело бросая взгляды на тумбочку, куда пристроила свой телефон. Он молчал. И через два, и через три часа извещения о том, что Виталий на связи, не приходило.

В районе одиннадцати часов вечера я снова набрала его номер, но механический голос по‑прежнему равнодушно сообщал, что телефон абонента выключен. Странно, самолет давно должен был приземлиться. Неожиданно я встревожилась. А вдруг произошло что‑то страшное? Номер рейса мне был известен, поэтому дрожащими руками я открыла приложение «Флайт радар», вбила нужные цифры и с изумлением уставилась на экран. Рейс Владивосток – Москва, которым Миронов планировал вернуться в Москву, оказывается, был отменен.

Я произвела еще некоторые интернет‑изыскания и выяснила, что причиной отмены стала нелетная погода во Владивостоке. Но почему Миронов не сообщил мне, что задерживается? И почему его телефон отключен? Впрочем, объяснение этому существовало, и самое простое. Миронов просто вылетел другим, более поздним рейсом и сейчас как раз находился в воздухе, а мне забыл сообщить по причине… Например, по причине внезапно севшего телефона.

Объяснение было так себе, натянутое, потому что Виталий, будучи деловым человеком, всегда контролировал степень заряда батареи, а в командировки обязательно брал с собой еще и запасные зарядные устройства, но другого объяснения у меня не имелось. Решив, что утром все выяснится, я легла спать.

Однако утром ничего не изменилось. Виталий не появился дома, не давал о себе знать, а его телефон по‑прежнему оставался выключенным. Вкупе с появлением на пороге его дома женщины, которая уверяла, что является его действующей женой, ситуация выглядела некрасиво.

Я не знала, что думать, а главное, что делать. Оставаться в квартире Миронова в ожидании его появления и ответов на все вопросы? Но бездействие для меня нехарактерно. Никогда я не справлялась с проблемами, оставаясь безучастной. Бей, беги, замри. Говорят, что в любой стрессовой ситуации человек действует одним из трех этих способов в зависимости от сложившегося паттерна поведения. Я всегда бежала, срываясь с места.

Вернуться вместе с Мишкой к себе домой? Но сколько можно бежать от Миронова, который, по большому счету, ни разу передо мной не провинился, и все его действия, даже не нравящиеся мне, были обусловлены моими интересами и желанием меня защитить?

Да и объясняться с Сашкой, получившей в свое собственное распоряжение сразу две квартиры на одной лестничной площадке, мне не хотелось. Она только вступает во взрослую жизнь, у нее за плечами предательство Фомы Горохова и новые отношения с Антоном Соколовым с пока еще совершенно неясными перспективами, и не надо ей смотреть на мой болезненный опыт.

Реакции Натки я тоже боялась. Сестра уже не раз и не два говорила мне, что считает Миронова чуть ли не идеалом мужчины, а потому никак не понимала и не одобряла моих метаний. А что? Богатый, заботливый, любящий, готовый на широкие жесты, мечтающий о семье и детях, свободный. Вот только свободный ли.

Натка позвонила на второй день, когда от полной неизвестности я уже сходила с ума. Моя младшая сестра никогда не была особо чувствительной к моему настроению. Обладая суматошным, можно даже сказать взбалмошным, характером, Натка всегда концентрировалась на себе и своих проблемах. Этот раз не был исключением.