Без брака

Когда он сделал ей предложение, Варя, разумеется, согласилась. Грезы об ошеломительном успехе были так ослепительны, что ее совсем не смущало, что жить пока придется в однокомнатной хрущевке, доставшейся Миронову в наследство от бабушки. На зарплату начинающего врача жить, между прочим.

Да, Виталий старался брать побольше дежурств, чтобы обеспечить их молодую семью, но денег все равно отчаянно не хватало. Конечно, она не очень умела рационально их тратить, могла, к примеру, назавтра после выдачи ей на хозяйство части зарплаты купить на все эти деньги себе новые туфли. А что? В витрине магазина они смотрелись так призывно, так заманчиво, что она не могла устоять.

Виталий никогда не ругал ее за эти спонтанные траты, только вздыхал, прикидывая, как на оставшуюся половину денег протянуть до следующей получки. Да она и не чувствовала себя ни в чем виноватой. Не купила же она то замечательное бриллиантовое колечко, которое вчера рассматривала целый час в ювелирном магазине. И сережки не купила тоже, хотя они так загадочно мерцали в ее ушке, подчеркивая тонкость, почти прозрачность мочки, которую хозяин лавки назвал аристократической.

От постоянной необходимости экономить Варя засыхала на корню, скукоживалась, как бабочка, путем обратной эволюции снова превращавшаяся в гусеницу в коконе. Жалкой, склизкой, зеленой гусеницей, вынужденной варить на ужин самые дешевые макароны, посыпая их сыром.

Остатки этих макарон, сложенные в банку, куда поверху насыпался порезанный маленькими кусочками кругляшок докторской колбасы, Виталик назавтра брал с собой на дежурство. К скромной порции прилагалось еще полбуханки хлеба, что не позволяло по крайней мере остаться голодным.

Варя знала, что в больнице Виталия жалеют, а потому подкармливают. И едой для больных, невкусной, но сбалансированной и хотя бы горячей. И принесенными медсестричками и молодыми докторицами из дома пирожками и прочей снедью, которой Варя мужа никогда не баловала.

Особенно старалась одна из них, Марина, тоже начинающий хирург, сокурсница Виталия по институту. Варя подозревала, что та влюблена в ее мужа и так и не смогла смириться с тем, что он выбрал в жены не ее. Теперь Марина, когда у них совпадали дежурства, все время потчевала Миронова пирогами, какими‑то необычными тефтелями и прочими деликатесами, приготовленными с задумкой и огоньком.

Варя же не умела и не любила готовить. Точнее, ей было скучно готовить из того скудного набора продуктов, которые они, в силу бедности, могли себе позволить. Если бы она могла запечь утку с яблоками, или осетрину на гриле, или спаржу с артишоками на пару как в красивых кулинарных книжках, то расстаралась бы, и это было бы офигительно вкусно. Но что можно сделать из макарон, докторской колбасы, сыра и хлеба? Ничего, кроме того, что она и так делает. А если ее муж хочет разнообразной и вкусной еды, то пусть зарабатывает больше. Она, в конце концов, студентка. И не должна вносить свой вклад в бюджет семьи. Это задача мужа.

Все это Варе без устали повторяла лучшая подруга Светка, для которой выгодный брак – это главное дело в жизни каждой уважающей себя девушки. Замужество Вари она успешным не считала. Подумаешь, нищий докторишка, работающий сутками, чтобы свести концы с концами. К концу первого года замужества Варя привыкла смотреть на Виталия Светкиными глазами.

Непререкаемый Светкин авторитет в последнее время подкрепился еще и тем обстоятельством, что сама Светка готовилась к свадьбе с гражданином США, человеком весьма небедным. Вскоре Светка улетала в Америку по визе невесты, и свадьба должна была состояться именно там. Вот уже две недели Светка настоятельно звала Варю с собой.

– Будешь на моей свадьбе подружкой невесты, – блестя глазами, говорила она. – Ты сама подумай, не могу же я в столь ответственный день остаться совсем одна. У Тима вокруг полно родственников и друзей, а я как будто сирота. Ты же знаешь, что родители мои не могут поехать. У папы секретность еще не кончилась, а мама вообще мою свадьбу не одобряет. Она к Америке с подозрительностью относится. Заявила, что если я уеду, то я ей не дочь, а предатель Родины.

– И ты все равно летишь? – изумилась Варя.

– Конечно, лечу. Это же мой шанс. Такой один на миллион выпадает. Неужто я тут останусь, чтобы после института вернуться в родную дыру и там коровам хвосты вертеть?

– Каким коровам? Ты же не в селе живешь.

– Да какая разница. – Светка махнула рукой. – Я же образно. И вообще, подруга, не переводи разговор. Полетели со мной.

– Да как же я полечу, – вздохнула Варя. – Билет до Америки, поди, немало стоит. Где мне взять такие деньги?

– Не писай компотом, – назидательно сказала Светка. – Билет тебе мой Тим купит. Он согласен, я с ним уже переговорила.

– Согласен купить мне билет? Ему‑то это зачем?

– А затем, что он меня любит и готов сделать все для моего счастья. А для моего счастья мне на свадьбе нужна подружка.

Варя нахмурилась. А Виталий готов что‑то сделать для ее счастья? Нет, он, конечно, сутками пропадает на работе и дежурства дополнительные берет, вот только на Варино счастье этого все равно не хватает. Да и вообще он делает это для себя, чтобы набить руку и стать хорошим хирургом. А ей‑то с этого какая радость? Она его дома не видит, иногда по нескольку дней они не пересекаются. Станет он высококлассным хирургом, и что? Все равно врачи в олигархи не выбиваются.

Хлопнула входная дверь, и Варя вышла в коридор, чтобы встретить мужа. Тот уже стащил ботинки и надевал тапочки, держа в руках какой‑то контейнер.

– Проходи, мой руки, ужинать будем, – холодно бросила Варя, даже не подставив щеку для дежурного поцелуя.

В душе она сердилась на мужа, не готового исполнять все ее прихоти так же, как Тим – Светкины. Вот уедет в Америку на свадьбу, будет знать. Пусть прочувствует, каково это, остаться одному, когда о тебе некому позаботиться.

– А я не голодный, – сообщил Виталий. – Меня Марина накормила картофельными зразами с яйцом. Умопомрачительно вкусно. Я и тебе пару штук принес. Сейчас разогреем и попробуешь.

Что‑о‑о? Да он совсем охренел? Считает, что она хотя бы кусочек откусит от тех зраз, которые приготовила эта Марина? Зраза‑зараза! Нет, он положительно над ней издевается. Хочет заставить ее чувствовать себя неумехой, которая ничего не понимает в кулинарии. Ничего. Сейчас она ему покажет.

– Я не собираюсь это есть! – выпалила Варя. – Я не ребенок, чтобы тянуть в рот всякую гадость.

– Почему же гадость? – удивился Виталий. – Очень вкусные зразы.

– Вот и ешь сам то, что эта зараза приготовила. А я, если хочешь знать, в Америку уезжаю.

– В какую Америку? – опешил муж.

– В Северную. У меня подруга замуж выходит. Она была свидетельницей на моей свадьбе, а сейчас я буду подружкой невесты на ее.

– Вот так новости. – Виталий подошел ближе, взял Варю за плечи и развернул лицом к себе. – Варежка, я понимаю, что тебе хочется к подружке на свадьбу. И посмотреть Америку тоже хочется. Я бы и сам с удовольствием на нее посмотрел, а то я о тамошней жизни только в книжках читал и в кино видел, но у нас нет таких денег. Понимаешь?