Бог злости
Я уже собираюсь написать, что спешу, но не успеваю, поскольку Ава пишет ответное сообщение.
Ава: Буду чертовски скучать по маме и папе. По дедушке и бабушке тоже. Ох. Я даже буду скучать по смутьянке Ари. Девочки, вы видели ее новый аккаунт в Инстаграме[1]? ariella‑jailbait‑nash[2]. Вот дерзкая маленькая сучка, клянусь. Если папа увидит, то запрет ее к чертям собачьим. Я уже говорила, что из‑за нее у меня выпадают волосы?
Поскольку обе они очень сентиментальны, если я предложу уехать прямо сейчас, то покажется, словно я убегаю от родителей или что‑то в этом роде.
Но это не так.
И действительно, я тоже буду чертовски скучать по ним. Может быть, даже больше, чем Ава и Сесили будут тосковать по своим близким, но иногда мне просто не нравится находиться рядом со своей семьей.
Когда я спускаюсь с лестницы, за обеденным столом уже оживленно.
Мама выкладывает перед Брэном яйца, а папа помогает, но по большей части мешает, потому что трогает ее при каждом удобном случае. За что она его ругает, но все равно смеется.
Я останавливаюсь у лестницы, чтобы полюбоваться на них. Такая привычка сформировалась у меня еще в подростковом возрасте, когда я мечтала о собственном прекрасном принце.
Папа большой, высокий, мускулистый и белокурый, словно бог викингов, как любит называть его мама. Он также является одним из двух наследников состояния Кингов. Мужчина из стали и без жалости, о чем часто пишут в СМИ.
Но рядом с мамой и нами он самый лучший муж и отец. Человек, который привил мне более высокие стандарты.
С детства я видела, как он обращается с моей матерью, как будто не может дышать без нее. И я видела, как она смотрит на него, как будто он ее защитник. Ее щит.
Ее партнер.
Даже сейчас она качает головой, когда папа скользит рукой по ее груди и украдкой целует губы.
Ее щеки краснеют, но она не пытается его оттолкнуть. Я унаследовала ее рост и насыщенный цвет зеленых глаз. Но во всем остальном мы разные, как ночь и день.
Мама такая талантливая художница, но я совсем не дотягиваю до ее уровня. Она сильная женщина, а я просто… я.
Брэн не обращает внимания на публичное проявление любви рядом с ним, элегантно нарезая яйца и сосредоточившись на своем планшете. Возможно, читает какой‑нибудь искусствоведческий журнал.
Мама замечает меня первой и быстро отталкивает папу.
– Глин! Доброе утро, малыш.
– Доброе утро, мама. – Я натягиваю на лицо самую сияющую улыбку, бросаю рюкзак на стул и целую ее в щеку, затем папу. – Доброе утро, пап.
– Доброе утро, маленькая принцесса. Куда ты улизнула прошлой ночью?
Я резко отступаю назад и смотрю на Брэна, который просто пожимает плечами.
– Не только я заметил.
– Я просто выходила подышать воздухом, – шепчу, опускаясь на стул рядом с братом.
Мама и папа занимают свои места, отец располагается во главе стола. Он берет вилку и нож и говорит, пока еще не приступая к еде.
– Ты могла подышать воздухом в пределах участка. Разгуливать по ночам опасно, Глиндон.
Ты даже не представляешь, насколько прав.
Я делаю глоток апельсинового сока, чтобы не дать себе пережить гнилые воспоминания прошлой ночи.
– Оставь ее в покое, Леви. – Мама передает мне вареное яйцо – вкрутую, как я люблю – с улыбкой. – Наша Глин уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.
– Нет, если на нее посреди ночи нападет какой‑нибудь сумасшедший подонок.
Я поперхнулась соком, который попал не в то горло. Брэн передает мне салфетку и странно смотрит на меня.
Дерьмо.
Пожалуйста, не говорите мне, что все написано на моем лице.
– Не накликай беду, – говорит мама, нахмурившись, а затем указывает на яйцо. – Ешь, милая.
Я набиваю рот яичным белком, а мама качает головой, когда почти весь желток я выбрасываю.
– Тебе что‑нибудь нужно? – спрашивает папа, похоже, с подозрением глядя на меня. Боже. Я действительно ненавижу, когда он находится в таком режиме. Он похож на детектива, который выпытывает информацию.
– Нет‑нет. Все в порядке.
– Хорошо. Но если тебе что‑то понадобится, дай знать мне или своим братьям, – говорит он, проглатывая еду.
– Хорошо.
– Кстати, о твоих братьях, – мама окинула меня и Брэна своим строгим родительским взглядом. – Я слышала, что в кампусе вы вдвоем сторонитесь Лэндона?
– Мы не сторонимся его… – заговорила я.
– Все дело в том, что ему не до нас – столько внимания ему уделяют и профессора, и студенты, – лжет Бран сквозь зубы.
Потому что мы стараемся проводить с Лэном как можно меньше времени.
– Все равно. – Мама предлагает мне кусочек тоста, по‑прежнему обращаясь со мной, как с маленькой девочкой. – Вы учитесь в одном университете и даже в одной художественной школе, так что я надеялась, что вы будете общаться.
– Мы постараемся, мам, – говорю я примирительным тоном, потому что хотя Брэн и не настроен враждебно, то его настроение определенно может измениться, когда речь заходит о Лэне.
Я начинаю вставать. В желудке тяжесть. Не хочется больше есть.
Поцеловав родителей на прощание и сказав Брэну, что увидимся позже, думаю поехать к дедушке, но он, вероятно, сейчас на работе.
К тому же если легкий допрос папы растрепал меня, то встреча с дедушкой, скорее всего, сломает.
Поэтому я посылаю ему по электронной почте пожелание с добрым утром. Потому что мой дедушка не пишет СМС. Даже не обращает на них внимания.
Когда я собираюсь убрать телефон, на него приходит сообщение.
Наверное, бабушка ответила за дедушку. Но номер неизвестен.
Мое сердце почти вылетает из груди, когда я читаю текст.
Неизвестный номер: Может, стоило умереть вместе с Девлином, а? Ведь таков был план, да?
Глава четвертая. Глиндон
[1] Платформа Meta Platforms Inc и ее социальные сети Facebook и Instagram запрещены в России.
[2] Ариэлла‑нимфетка‑Нэш
