Бог злости

– Так и есть. – Она осматривается вокруг, затем наклоняется и шепчет: – Он также связан с мафией. Как и Джереми.

– Правда?

– Да, конечно. Например, его назвали Николай Соколов в честь прадеда, который был основателем и главарем Нью‑Йоркской Братвы. И сейчас его родители – их лидеры. Он и Джереми – безжалостные мафиози в зачатке.

– И откуда ты все это знаешь? – Сама не понимаю, почему отвечаю шепотом.

– Все это знают. – Ава отстраняется. – А милая Анни поведала мне внутреннюю информацию, потому что крутилась рядом с ними всю свою жизнь. Так что я теперь как эксперт по внутреннему кругу Королевского университете – или, скорее, в кругу Язычников. А вот Змеи покрыты тайной.

– И этим стоит гордиться?

– Конечно. Нужно выстраивать межличностные отношения, потому что никогда не знаешь, когда они тебе понадобятся. Смотри. – Ава кивает в сторону парня, который беседует с Николаем. Он одет в рубашку на пуговицах и черные брюки и выглядит так, будто пришел с фотосессии.

– Этот – Гарет Карсон, Связной в их клубе. Ну, знаешь, тот, кто не дает испортить отношения с властями или с ректором. Он изучает право и, возможно, однажды будет разгребать последствия их криминальных разборок.

– Он… кажется мне знакомым

– Потому что он старший брат Киллиана.

Я давлюсь слюной и, должно быть, выгляжу как дохлая рыба, потому что Ава трясет меня за плечо, а затем машет рукой перед моим лицом.

– Ау? Ты здесь? Клянусь, из‑за вас, сучки, я когда‑нибудь умру. Одна – принцесса мафии, другая – самоубийца, а эта вообще отстает в развитии.

– Как грубо. Я вообще‑то стою рядом.

– Ты зависла, Глин. Боже мой. Возьми себя в руки. В кодексе правил для девочек написано, что ни один парень не должен иметь на тебя влияние, особенно одно упоминание его имени. Ну же, ты задеваешь мою гордость. Я же твой наставник.

– Он ни черта на меня не влияет.

– Да, конечно. Безоговорочно верю тебе и твоим румяным щечкам. – Она вздыхает. – Но Анни права. Мы много говорили о Киллиане, и я даже провела небольшое расследование. Вероятнее всего, этот парень – ходячая проблема. И говоря «вероятнее всего», я имею в виду «определенно». Он настолько прекрасен внешне, что точно прячет скелеты в шкафу.

Мой взгляд задерживается на Гарете. Он кажется собранным, изысканно красивым и с такой харизмой, что привлекает достаточно внимания. Как и его брат. Может быть, у него вся семья такая порочная.

Ведь любой, кто добровольно связывает себя с мафией, в какой‑то степени извращенец.

Николай уже собирается выйти на ринг, когда за его спиной появляется тень и трогает его за плечо.

Мои руки дрожат, становятся горячими и потными, пока наблюдаю за происходящим.

На Киллиане только красные шорты. Его ладони до запястий обмотаны белыми бинтами.

Некоторые люди красивы, некоторые сексуальны, но тело Киллиана – это олицетворение мужского совершенства.

Я догадывалась, насколько он мускулист, когда он решил, как весело зажимать меня повсюду. Но мое воображение подвело.

Его грудь вздымается при каждом вздохе, пресс гладкий и идеально проработанный, что подчеркивает его физическое превосходство. Татуировки маленьких черных птиц переходят с его боков на грудь. Вороны. У некоторых из них сломаны крылья, а перья разлетаются в беспорядке. Шорты низко висят на бедрах над четкой V‑образной линией, не оставляющей места для воображения.

Я не хочу думать, куда ведет эта линия, но откровенные образы всплывают перед глазами.

Нет.

Проваливай из моей головы.

Это и есть так называемая зависимость? Я должна быть травмирована, а не… испытывать эротическое возбуждение?

И весь его вид только делает хуже. Бицепсы и предплечья Киллиана бугрятся мышцами и венами, как будто крови мало места.

Может быть, вместо сердца у него какой‑нибудь двигатель?

Даже я не могу отрицать, что за физическое совершенство можно смело ставить Киллиану высокий балл. Но все монстры выглядят красивыми издалека. И только вблизи их уродство выходит наружу.

Именно тогда хочется убежать, чтобы выжить.

И все же несправедливо, что природа наделила его таким оружием, которое он использует в своих зверских целях. Если бы он был хоть чуть‑чуть уродлив или у него был бы маленький член, то люди бы держались подальше.

Нет, я не собираюсь больше думать о его члене. Просто не буду.

– Стратег, – говорит Ава, и я вздрагиваю.

Я… вообще забыла, что она все это время стоит рядом, пока я сосредоточилась на мужчине, который был воплощением моих кошмаров.

– Так называют Киллиана, – объясняет Ава. – Потому что он главный организатор каждой их операции и посвящения новеньких в их клуб.

– Что ты знаешь об их клубе?

– Помимо того, то они соперничают с Элитой и Змеями? Немного. Анни говорила об этом очень скрытно, что еще больше разбудило мое любопытство. Я слышала, что они вербуют солдат для своего будущего арсенала. Но вот в чем подвох, попасть в мафию можно только одним способом. – Ее голос понижается до едва разборчивого шепота. – Пролить кровь.

Меня пробирает дрожь, и приходится несколько раз сглотнуть, пока я слежу за тем, как двигается Киллиан. Этот ублюдок не только сумасшедший, но и безжалостный и беспощадный. Худшая смесь, которая вообще может существовать.

Он что‑то говорит Николаю, и тот хмурится. Не упускаю из виду, как Гарет делает шаг назад и скрещивает руки на груди.

Его спокойствие испарилось, и видно, что он напряжен. Мне это чувство прекрасно знакомо, потому что именно так мы с Брэном выглядим, когда Лэн находится рядом.

Мои губы дрожат, когда я замечаю еще сходства между нами. Он… тоже боится своего брата?

После того, как Киллиан и Николай обмениваются несколькими словами, парень в халате отступает назад.

И Киллиан выходит на ринг. Ведущий на секунду теряется, но потом выкрикивает:

– На стороне Королевского Университета изменения. Киллиан будет драться против Крейтона!

Толпа начинает кричать. Они так неистовствуют, поэтому удивительно, как у меня не лопнули барабанные перепонки. Но студенты из нашего университета молчат.

– Почему, черт возьми, будет драться именно он? – шепчет Ава.

Из‑за меня. Но я не говорю этого вслух и пытаюсь прикинуться идиоткой.