Брак по принуждению. Ребенок по любви

Впиваюсь пальцами в его волосы, целую глубже. Он отвечает, шаря руками по моему телу.

Вдруг в голове звучит его голос:

"Олесь, сегодня не приезжай, я не один…"

Чёрт. Что это?

Вспомнила. Нет больше его бывшей невесты Алины, зато есть подружка Олеся.

"Ты будешь хорошей девочкой?"

Фу, как пошло. Что бы он там не имел в виду.

"Не сегодня, лучше после свадьбы.

Мой будущий муж попросил какую‑то женщину к нему сегодня не приезжать, потому что не один, со мной. Но если она будет хорошей девочкой, то он встретится с ней позже, после свадьбы. Я всё правильно поняла? Не похоже, что это деловые отношения.

Я замираю. Мягкие губы перемещаются на мою шею. Он лижет, прикусывает даже. Ниже и ниже. Мешает майка и он сдёргивает её с плеча. Впивается в пылающую в горячке кожу.

Обхватывает поверх ткани груди, ласкает пальцами соски. И стонет.

Водзинский стонет так эротично, что моё тело будто электрическим разрядом простреливает. Я пытаюсь свести бёдра, но не могу – сижу на нём верхом. Внизу всё горит и кажется, уже мокро.

– Хочу тебя… – бормочет он, задыхаясь. – Такая горячая… моя… сладкая девочка… давно тебя хочу…

Что? Давно?

Он понимает вообще, кто перед ним?

Нет, это точно мне не снится. Водзинский вполне реален, как и его Олеся. Которую он тискал бы сейчас в этой самой постели, если бы не мой папа со своим дурацким ультиматумом.

Возбуждение откатывает. Появляется горечь и обида на этого мужчину.

Пытаюсь слезть с него.

Но Виктор с глухим рыком опрокидывает меня на спину и вновь впивается в губы. Просовывает пальцы под резинку треников и стаскивает их с меня вместе с трусами…

 

Глава 9

 

Мира

Что же я наделала?! Сама полезла целоваться! Неудивительно, что Водзинский воспринял это как приглашение. Мешкать не стал, сразу начал раздевать.

Пытаюсь сжать коленки.

– Виктор!

Но он разводит мои ноги и втискивается между ними.

Вижу, как он взвинчен уже. Берет моё лицо в ладони и целует снова. Толкается бёдрами вперед, прямо туда, где чувствительнее всего.

Всё было просто, пока думала, что сплю. Но стоило вспомнить, какие события привели нас друг к другу, конкретно в эту постель, и все мои сомнения и страхи мгновенно всплыли на поверхность.

Я не хочу быть заменой какой‑то там Олеси! А то они из‑за меня, бедные, сегодня встретиться не смогли! Я хочу, чтобы муж думал только обо мне, когда мы вместе! И хотел именно меня!

Сейчас, получается, я на него сама напрыгнула. Опять проявила инициативу, как в тот первый раз. Что, если снова оттолкнёт? Не переживу…

Но не похоже, что Водзинский чем‑то недоволен. Не прерывая поцелуя, он просовывает между нами руку и приспускает свои штаны.

Мамочки…

Пытаюсь выговорить еще что‑то, но получается невнятное мычание. Наши губы и языки как будто борются, дыхание тяжёлое и частое у обоих. Очень жарко.

Виктор тянется к краю кровати, шарит где‑то рукой, выдвигает ящик тумбочки, кажется.

Я слышу, как кидает на постель коробку. Презервативы? Звук такой, будто она полупустая. Напрягаюсь.

Но Водзинский снова сосредотачивается на мне. Задирает майку и набрасывается на груди. Сжимает в ладонях, гладит, целует. Трётся небритой щекой, облизывает.

Я вижу, какое наслаждение у него вызывает эта игра. Он не для меня старается, а потому что самому по кайфу.

Внутри пожар вспыхивает от его губ, от осторожных умелых пальцев.

Так хорошо, что я постыдно сдаюсь. Закрываю глаза, наслаждаясь новыми ощущениями, запахами, звуками…

Водзинский отпускает и садится у меня между ног. Оглаживает их от щиколоток до бёдер. Но руку не убирает. Проводит осторожно пальцем посередине.

Я инстинктивно сжимаю бёдра, и его ладонь оказывается в ловушке.

– Мира… – слышу, как усмехается.

И почему‑то становится обидно. Нашёл игрушку! Для меня, может, первый раз – сакральное действо, очень волнительное, пугающее. А ему смешно.

Ну а чего ждала? Что будет сопереживать? Мы же совсем чужие.

Пытаюсь отодвинуться и сесть. А он свободной рукой тянется к коробке, неловко открывает её и переворачивает. Оттуда вываливается единственный плоский конвертик. От большой упаковки остался один!

Чёрт.

Понятно, что до меня он монахом не жил. Но увидеть этому подтверждение… У моего почти мужа – активная половая жизнь. Это нормально.

Но я не могу справиться с диким, опустошающим приступом ревности. И еще приходит в голову – зачем с женой предохраняться, если собираешься завести детей?

Не доверяет мне. Ставит в один ряд со своими подружками Олесями.

Сама уже путаюсь в мыслях. Хочу, чтобы набросился и взял, не смотря на мои ужимки. Но злюсь и крепче сжимаю коленки.

– Ты не была такой трусихой в прошлый раз, – говорит спокойно, без насмешки или упрёка. – Расслабься сейчас.

Подносит поблёскивающий пакетик из фольги ко рту и надрывает зубами.

– Нет!

Ну вот, я очухалась, наконец‑то!

– Что – нет?

Теперь в его голосе слышатся металлические нотки.

– Ты неправильно понял…

Хочу сказать, что мне приснился сон, что я не собиралась… но он перебивает.