Четвертое правило семьи Райс

Про него самого я тоже мало что знала. Только что он собирался жениться на мне еще в Меерсе, объявив об этом в первую же нашу встречу. Но любил ли он меня?

Я не знала, было ли такое вообще возможно – любить Аньез Райс. То есть Гервальд.

– Отплываем! – раздался зычный голос Рейна, и я вздрогнула от неожиданности.

И тут же штурман Торгейл громогласно объявил, что все должны занять свои места. Викинги расселись на скамьях для гребцов, и Кассим был вместе с ними, еще вчера сказав, что не оставит меня без присмотра, куда бы я ни отправилась.

Гребцы схватились за длинные весла, и первые мощные удары разбили спокойную гладь воды.

Несколько человек тем временем расправляли серый парус, и уже скоро я увидела изображение серого волка.

Знак клана Рейна Бергссона.

Клан Серого Волка – не слишком многочисленный, я это знала. Правда, честолюбивый и контролирующий довольно большую область Хъедвига на северо‑западе страны.

Но земли достались им суровые, и возделывать их было еще той задачей. Куда более сложной, чем выращивать на высокогорных пустошах овец или же принимать участие в авантюрах, за которые им неплохо платили.

Правда, сперва четверо из этого клана представляли Хъедвиг на Все‑Магических Играх, а потом их и остальных из клана нанял Эрвальд Хасторский, чтобы они сопровождали его в Фису.

И вот теперь они везут из Остара меня.

Тут парус окончательно расправился, причем с громким хлопком, затем его наполнило ветром. Ну и я немного добавила Воздушное заклинание, заслужив одобрительные кивки Рейна и его штурмана.

Драккар тотчас же рванул вперед, оставляя за собой белую пенную дорожку. За ним следовал и второй, и я увидела, как помахала мне Маиса, окончательно и бесповоротно отдавшая свое сердце викингу по имени Ринго.

И я подумала… Вот если бы со мной все было так просто!

Но «просто» у меня не получилось, поэтому я смотрела, как мы все дальше углублялись в белое марево тумана, пока в нем не утонул скалистый остарский берег с соломенными крышами рыбацкой деревушки Кардаш.

Мы держали пусть в Хастор – следуя по тем картам, которые имелись у Рейна. Но не только по ним – я тоже внесла свою лепту, передав ярлу целый сверток карт, которые я получила от Хакима.

– Это большая ценность, Аньез! – сказал мне старик на прощание, когда мы расставались с ним возле арки на выходе из ущелья Аль‑Убари. – Я собирал их всю свою жизнью.

Но ни ему, ни жителям его родного города карты больше были не нужны.

Хаким собирался остаться дома и заботиться о своей правнучке, а жители Аль‑Убари не горели желанием покидать защищенный город и скитаться по свету.

Зато Рейн не скрывал своего восторга от подарка, как и оба его штурмана. На картах, по их словам, была нарисована точнейшая береговая линия Остара и других государств Срединного Моря, а заодно отмечены поджидавшие мореплавателей опасности – рифы, отмели и хитрые течения.

Но сейчас море казалось спокойным, и я, глядя на волны, чувствовала, как мое сердце наполнялось одновременно радостью и печалью.

Печалью – из‑за того, что связь с драконицей так и не восстановилась, а радостью – потому что очередная страница моей жизни была перевернута.

Позади остался предавший меня Роред Гервальд, претендовавший на роль моего отца; гарем с Дженной, новой моей подругой, и таинственный Аль‑Убари. И даже Надир аль‑Амман, спасший меня от песчаной бури, а потом собиравшийся заполучить мое тело, решив, что у него есть все на меня права…

Он тоже остался позади.

Впрочем, именно эта «страница» переворачиваться так просто отказалась. Стоило драккарам выйти из залива (туман к этому времени рассеялся) и углубиться в Срединное Море, как мы увидели движущиеся в нашу сторону остарские корабли.

Кораблей было больше дюжины, и их паруса алели над лазоревой гладью моря.

– Может, и не за нами, – пожал плечами Торгейл, но все равно было решено ускориться.

Гребцы налегли на весла, а мы с Рейном и еще пара магов объединили наши усилия, раздувая парус. Мне казалось, что мы буквально летели над волнами, а за нами следовал и второй драккар.

Только вот наши преследователи летели еще быстрее. И, как оказалось, в нашу сторону и по нашу душу.

– Оторвемся! – уверенно твердил штурман. – Рейн, мы намного быстрее! Уже скоро они выдохнутся, а мы – нет. Ведь с нами маги – ты, Эрик и Аньез, – и его голос прозвучал с уважением.

Но остарцы не собирались выдыхаться, хотя мы старались изо всех сил.

Расстояние постепенно сокращалось.

К тому же стало темнеть, и мы увидели, как нам подавали световые сигналы с флагмана остарцев.

Остановившись рядом, Рейн переводил мне с морского языка.

– Нас преследует флотилия Надира аль‑Аммана. Они хотят, чтобы мы отдали им тебя, Аньез! За это они позволят нам беспрепятственно уйти из остарских вод, а еще и доплатят золотом. Столько, сколько ты весишь, – вот что он мне сказал.

А потом рассмеялся, словно это была отличная шутка, и остальные из команды его подхватили.

 

 

***

 

Центин. Центральная тюрьма Изиля

 

Магессе Агнес Финли все же удалось поправить волосы, несмотря на то что ее запястья были скованы браслетами из мегелита и еще кандала, чья цепь крепилась к полу как раз под столом, за который усадили преподавательницу.

Распрямившись, магесса с презрительным видом уставилась на молодого дознавателя, когда тот, войдя в допросную, устроился напротив нее.

Положил перед собой на стол черную кожаную папку, после чего вежливо улыбнулся, демонстрируя крепкие белые зубы. Еще двое пришедших с ним, похожие на черных воронов, закрыли дверь, после чего застыли по углам полутемной комнаты, освещенной лишь двумя факелами.

Впрочем, принятые меры предосторожности как раз говорили о том, что ворон – умная и опасная птица – здесь именно она, магесса Финли.

– Итак, – кашлянул дознаватель, перед этим не забыв представиться.

Назвался: господин Андар Киган, но магесса не удостоила его даже кивка. На ее лице застыло безразличное выражение.

– Возможно, вы хотите знать, что нам от вас понадобилось, магесса Финли? – спросил дознаватель, но его вопрос тоже не вызвал интереса у преподавательницы.