Четвертое правило семьи Райс
Агнес Финли закрыла глаза. Затем открыла.
– Что вы хотите узнать? Что вам от меня нужно?!
– Все, моя дорогая магесса! Я должен знать все, что касается Аньез Райс. И вот тогда… Возможно, мы пересмотрим условия содержания под стражей для ваших сыновей. Вы даже сможете их навестить – как одного, так и второго. Мы ценим тех, кто проявляет лояльность!
…Еще через полчаса магессу Финли увели в камеру – к ней были и другие вопросы, которые находились вне зоны интересов Андара Кигана. Зато он получил исчерпывающие ответы на все свои вопросы.
Такие, что от открывавшихся перед ним перспектив кружилась голова.
– Действуйте немедленно! – с этими словами он протянул явившемуся в его кабинет помощнику два подписанных документа. – Первый – это ордер на арест Двейна Райса. Маг проживает в деревне на севере Центина. Но будьте осторожны – он одаренный некромант, поэтому крайне опасен. Второй арест обставьте так, словно это приглашение на беседу для леди Аннариты Вейр. После этого вы знаете, что делать!
Уже скоро помощник покинул кабинет, а Киган в сладком предвкушении закрыл глаза.
Он представлял свой взлет по карьерной лестнице, когда бездетный король Ийседор Гервальд узнает, что у него имеется дочь, принцесса и наследница Центина.
И ее вычислил именно он, Андар Киган.
***
Я не знала, что ответили викинги остарцам на предложение обменять меня на золото. Но по тому, как смеялись на драккаре, ответ был явно не из лестных.
И, подозреваю, не слишком‑то культурный.
Но остарцы вовсе не засунули головы в песок и не уплыли жаловаться господину аль‑Амману на то, что их оскорбляют викинги. Вместо этого продолжали – пусть медленно, но уверенно – нас настигать.
Кажется, решили, что раз уж хъедвигцы не захотели обогатиться предложенным им золотом и даже не стали торговаться, пытаясь выменять Аньез Райс подороже, то они отберут меня силой.
И это было серьезной проблемой, потому что вскоре я могла уже различать не только мачты с парусами, но и мощные корпуса кораблей с пока еще задраенными пушечными люками, и силуэты остарцев, расхаживавших по палубам.
Именно тогда я окончательно почувствовала себя загнанным зверем.
– Рейн, быть может, все‑таки стоит меня отдать? Тогда никто не пострадает, – пробормотала я в спины ярлу и остальным из его команды.
Потому что викинги разложили на одной из бочек самую подробную из подаренных Хакимом карт. Склонились над ней – Рейн, штурман Торгейл, их рулевой Йорен и еще несколько освободившихся гребцов.
Я бы тоже не отказалась склониться, но пока что стояла за спинами парней, слушая их разговоры и вглядываясь в карту из‑за чужих плеч.
Но Рейн все‑таки меня услышал.
– Глупости, Аньез! – повернувшись, сказал он таким тоном, словно я произнесла какую‑то несусветную ерунду.
И тут же раздались согласные возгласы его команды – никто не собирался отдавать меня остарцам.
– Вот тут, эти рифы, – вновь заговорил Рейн, водя пальцем по карте. – Если мы поднажмем, то доберемся до них примерно через полчаса. Там и укроемся. Корабли остарцев за нами не пойдут – они слишком массивные и неповоротливые.
Повернулся ко мне:
– Побереги свои силы, Аньез! Подозреваю, скоро нам понадобится вся твоя магия.
Но я смотрела не на него, а на карту, потому что парни посторонились, пропуская меня к заветной бочке. Заодно внимательно слушала, о чем они говорили, – язык викингов напоминал мне хасторский, и я понимала почти все.
Они обсуждали те самые рифы, которые на карте Хакима были нарисованы с удивительной точностью. Более того, это место было даже обведено красной пунктирной линией, словно составитель хотел предостеречь моряков, чтобы они держались от той части карты подальше.
Да и название оказалось говорящим – Рифы Мертвых.
– Наши преследователи отстанут, – ответил Рейн на вопрос Йорена. – Они не рискнут за нами плыть.
– Но, ярл, не стоит недооценивать возможности остарских кораблей, – возразил ему Торгейл. – Я сам видел, на что они способны.
– Не думаю, что они сунутся. Нет, они сделают по‑другому. – Рейн провел пальцем по карте, показывая окружной путь вокруг рифов. – Скорее всего, они попытаются их обогнуть, после чего перехватить нас вот тут. – Он постучал по карте. – Так что если мы идем через рифы, то нужно делать это быстро, чтобы уйти от погони.
– Погодите, что это вообще за место? – спросила я растерянно. – И почему эти рифы – проклятые?
– Потому что там живут русалки, – произнес кто‑то из команды, смачно сплюнув за борт.
– Ярл, так и есть, не самая лучшая идея идти в пасти к хвостатым девкам! – тотчас же подхватил один из гребцов, и сразу же началось оживленное обсуждение.
Но выбор, стоявший перед нами, был довольно прост, и все прекрасно это понимали. Либо битва с четырнадцатью кораблями Надира аль‑Аммана, что означало верную гибель, либо путь через Рифы Мертвых.
– Хвостатые девки! – мрачным голосом напомнила я о себе. – Кто они такие и чем нам опасны?!
– Это русалки, и они поют, – так же мрачно произнес Торгейл. – Слишком сладко и ласково, причем на языке, которого не знают даже скальды, но он понятен всем без разбора.
– Их голоса проникают прямиком в душу, – подхватил кто‑то из гребцов. – Они окутывают тебя дурманом, и ты быстро забываешь, кто ты и зачем держишь весло. А потом они набрасываются и высасывают всю твою кровь!
– Мы пройдем через рифы, – уверенный голос Рейна заглушил поднявшийся шум. – У нас четверо сильных магов, а у Ринго на корабле – трое. Передайте на второй драккар, что мы станем держаться рядом. Накинем совместную ментальную завесу и не дадим русалкам через нее пробиться.
– К тому же с нами Аньез, – добавил Торгейл. – Вы все видели, как она разнесла нашу и остальные команды в Меерсе. Так что с голосящими девками она уж как‑нибудь справится!
Раздались одобрительные выкрики, а Рейн, воспользовавшись тем, что я была порядком ошеломлена от открывшихся перед нами перспектив, меня обнял.
– Мы справимся, – заявил таким голосом, словно у него не было в этом никаких сомнений.
Быть может, потому что ярл не мог позволить себе сомневаться в принятых им решениях?
– Не знаю, Рейн! – негромко ответила ему, даже не делая попыток вырваться. Мне было не до этого. – Не понимаю, как работает русалочья магия, поэтому ничего не могу обещать. Кроме того, что я сделаю все, что в моих силах.
Он кивнул.
– Другого выбора у нас все равно нет – либо русалки, либо остарцы.
