Чужая ноша

Оперативник Лисин позвонил Двигунову ночью, а тот, конечно, не стал дожидаться утра и тут же набрал номер Каргополовой.

Полина выбралась из постели, чтобы не разбудить спавшего рядом Льва, и на цыпочках прошмыгнула в ванную, включила воду и проговорила в трубку:

– Да, я слушаю.

– Полина Дмитриевна, извините, что ночью, – раздался приглушенный голос Двигунова. – Звонил Лисин. Компания расположилась с комфортом, весь вечер жарили шашлыки, напились, теперь спят. Он потихоньку обшарил одну из машин, которая на сигнализации не стояла…

Повисла пауза, и Полина ощутила, как от напряжения все дрожит внутри:

– Ну?!

– Что – ну? В багажнике обрез, в стволе следы пороховой гари.

– Погодите… но в деле фигурируют два пистолета, про обрез речи не было.

– А где‑то стоит запрет преступникам поменять оружие по ходу дела? – возразил Двигунов. – Вообще даже странно, что они столько раз с одними и теми же пистолетами на дело выходили, сразу видно – дилетанты.

– Ну да, а мы этих дилетантов год поймать не можем, – вздохнула Полина. – И что‑то мне подсказывает, что и на базе отдыха тоже не те, кто нам нужен. Обрез, конечно, улика серьезная, но…

– Так что, мы проверять не будем?

– А основания? Я прокурору что скажу?

– Да прокурор от радости зайдется – сами же говорите, год ищем, а тут шанс, – не отставал Двигунов.

«Разумеется. Не ты же потом будешь отговариваться за ошибочно проведенный обыск и задержания», – раздраженно подумала Полина, понимая, что отделаться от оперативника не сможет и придется получать санкцию, заказывать ОМОН и ехать на базу отдыха. И делать все это надо сейчас, потому что все‑таки есть вероятность, что отдыхающие на базе люди могут оказаться теми, кого они ищут.

– Хорошо, – сдалась она. – Я сейчас соберусь и буду звонить.

– Может, за вами подскочить? – предложил Двигунов.

– Нет, спасибо, я на своей, – отказалась она. – Встретимся в отделе.

Закончив разговор, Полина встала под холодный душ, надеясь, что процесс пробуждения как‑то ускорится. Она всегда просыпалась с трудом, могла разговаривать по телефону, но при этом организм все еще находился в полудремотном состоянии, и только вода заставляла его взбодриться и начать функционировать наравне с головой.

Лев посмеивался над такой особенностью ее организма, говоря, что это даже хорошо – тело продолжает отдыхать, хотя голова уже напрягается.

Сегодня это умение оказалось совсем некстати, Полина никак не могла заставить себя выйти из душа и хотя бы сварить кофе. Хотелось обратно в постель, под одеяло, а не на улицу, где пробрасывал мокрый снег.

«Когда уже зима закончится?» – думала она, шмякнув на конфорку джезву и бросив в окно тоскливый взгляд.

Март выдался снежный, не хуже декабря, снег то и дело укрывал все вокруг, а потом таял почти до основания, оставляя грязные лужи, через пару дней внезапно превращавшиеся в миниатюрные катки, образовывавшиеся за ночь на морозе. Такая погода не добавляла оптимизма, уже хотелось весны и солнца, а их все никак не было.

Бросив взгляд на часы, Полина подумала, что можно уже и позвонить начальнику – тот как раз в это время выходил на утреннюю прогулку с собакой, так что нарушить сон она не боялась. Зато хорошо представляла реакцию, если вдруг окажется, что обыск на базе отдыха проведен зря.

– Ладно, выбора все равно нет, – пробормотала она негромко и взяла телефон.

Уладив все формальности и выслушав напутственную речь, содержавшую разные пожелания и – внезапно – просьбу «поберечь себя и не переть на рожон», Полина допила кофе и пошла в гардеробную, на ходу пытаясь решить, в чем удобнее ехать. Форму она не любила, чувствовала себя в ней какой‑то слишком официальной, даже говорить начинала иначе, да и перспектива мерзнуть весь день в сапогах и колготках склонила чашу выбора к брюкам и свитеру с высоким горлом.

– Перчатки возьми, – раздалось за спиной, когда она уже застегивала теплый длинный пуховик в прихожей.

– Что? – Она обернулась и увидела мужа, стоявшего в шаге от нее с перчатками в руках.

– Перчатки, говорю, возьми и шапку тоже надень.

– Я на машине.

– Ну и что? Там не будешь из машины выходить, что ли? Не лето еще.

Возражать дальше смысла не имело, потому Полина взяла протянутые перчатки и даже вынула с полки вязаную шапку, которую натянула по самые брови.

– Так годится?

– Вполне, – рассмеялся Лев и шагнул к ней, притянул и поцеловал: – Теперь совсем хорошо. Мы тебе не звоним, но ты, если задерживаешься…

– …обязательно позвоню, – закончила она и взялась за дверную ручку. – Детей поцелуй, спроси у Инки про уроки.

– Ей сегодня в школу еще, – напомнил Лев, и Полина, хлопнув себя по лбу, сказала:

– Точно… суббота же… как замечательно работать без выходных… Все, Лева, я побежала.

Пока прогревалась машина, Полина успела еще раз позвонить Двигунову. Тот уже ждал ее у здания Следкома, о чем, конечно же, сообщил недовольным тоном:

– Я, между прочим, дежурил с четверга на пятницу, мне бы поспать.

– Ну, так не мне вас учить – пока ждете, есть время прикорнуть, – не осталась в долгу Полина. – Я буду минут через двадцать. Вам кофе привезти или что‑то на перекус? У меня в доме хорошая кофейня, она уже работает.

– Тогда… что‑нибудь с мясом и кофе самый большой, – сменил гнев на милость оперативник. – И сигарет, если где‑то ларек попадется. – Он назвал марку, и Каргополова хмыкнула:

– Ну, это я знаю, не первый день знакомы. Хорошо. ОМОН перехватим по дороге, сегодня Якутов дежурит, договорились, что возле поста ГИБДД встретимся.

– В общем, шевелитесь, Полина Дмитриевна. – Двигунов зевнул так громко, что Полине даже показалось, будто она слышит хруст челюстных суставов.

Она выбралась из машины и поспешила в кофейню – маленькое уютное заведение, которое открывалось ровно в семь утра каждый день без выходных.

Девушка за прилавком улыбнулась, приветствуя раннюю покупательницу:

– Доброе утро! Вам кофе, чай, какао?

– Мне два больших черных с собой, четыре «улитки» с мясом, четыре пирожка с абрикосовым джемом и… – Полина на секунду замерла, оглядывая витрину с выпечкой. – А, вот, четыре слойки с творогом.

Девушка быстро упаковала в пакет ее заказ, сварила кофе и перелила его в большие стаканы с фирменной этикеткой, поставила в специальный поднос с углублениями:

– Хорошего дня!