Чёрный Город

Проводник тогда сразу отпрянул – и больше уже не возвращался. Наиболее вероятным вариантом было то, что дом облюбовала какая‑нибудь новая тварь, поселившаяся в городе. Наименее, но тоже вероятным – это действительно беспомощная дура решила сэкономить на услугах проводника и вполне закономерно потерялась. Ему не хотелось связываться ни при каком сценарии.

Теперь‑то ясно, какой вариант был верным. Когда проводник проходил мимо здания, он снова услышал тот же голос, произносивший те же слова, да еще заметил засохшую кровь на остатках дорожек, чудом сохранившихся среди высокой травы. Похоже, кто‑то все‑таки повелся на этот дешевый трюк… Проводник сочувствия не ощутил, он просто по пятнам отметил, как далеко способно дотягиваться это нечто. А раньше оно и возле дома не нападало! Значит, либо атакует ночью, либо увеличилось.

Но с самим проводником и с теми, кто готов платить, такого не случится. Да и вообще ничего плохого не случится: он прошел большую часть маршрута и убедился, что никаких неприятных сюрпризов город не подготовил. Из‑за жары хотелось даже повернуть обратно, однако проводник себя пересилил: правила сохраняют жизни.

Он знал привычные опасности мертвого города и знал признаки новых. Проводник успел поверить, что, если негласные условия соблюдались годами, ничего уже не изменится. Он ошибся – и понял это, когда свернул на крупном перекрестке, но было уже поздно.

Дорога оказалась перекрыта, потому что между старыми небоскребами, полуразрушенными и оплетенными лианами, появился новый. Этот, причудливый, лишенный углов, тянулся вверх на высоту примерно пятнадцати этажей, а то и больше. Но не пригодных для жизни, вообще не предназначенных для людей, а ощетинившихся частично обломанными лезвиями, покрытых копотью и запеченной кровью.

Чудовищная башня была сложена из хазаров. Уже полностью отключенных, уничтоженных, но от этого становилось лишь страшнее. Потому что хазары, каждый из них, были смертельной угрозой для целых поселений. Ну а тот, кто не только победил этих тварей, но и мог себе позволить неторопливую игру с их искореженными тушами, был намного опасней…

Проводник вроде как не должен был понять, что это означает, но почему‑то понял сразу, и осознание отозвалось в душе ледяным ужасом того, кто уже обречен.

Он ведь говорил, что не нужно связываться, давно уже говорил! С самого начала… Как только до него дошел слух, что кто‑то подбросил проводникам очень щедрое предложение: за каждый маршрут, по которому стая хазаров сможет добраться до территории Черного Города, платят продовольствием высшего качества, оружием, лекарствами, а главное, контролируемыми машинами – совсем новыми! Такое нигде больше не получишь, и многие прельстились, согласились, отработали…

А он отказался сразу. Во‑первых, потому что связываться с хазарами – сомнительная затея. Во‑вторых, потому что хазары не способны на переговоры, и, если у них появился представитель, управляющий ими, держаться от него нужно даже дальше, чем от самих механических ублюдков. Ну а в‑третьих, составление такого маршрута – это вызов Черному Городу. И не важно, что косвенный, Черный Город такое не прощает.

Теперь пришел час расплаты… Проводник замер перед грудой уничтоженных роботов, не зная, как поступить, что делать. Он не участвовал в переправке хазаров – но не сумел бы доказать этого! Он работал на этой территории, он мог быть виновен, так что никто не будет разбираться, виновен он на самом деле или нет.

Путь к спасению оставался только один: бежать. Убраться отсюда как можно скорее, затаиться, сменить маршруты, объяснить тем придуркам, которые приняли награду, что они навлекли на всех… Начинать чуть ли не с нуля, но хотя бы выжить!

Это он и попытался сделать. Проводник развернулся и бросился прочь – уже проверенным маршрутом, тем, на котором можно не замедляться до убежища. Хотя он с самого начала знал, что спасется, только если груда уничтоженных хазаров была предупреждением, а не ловушкой.

Не повезло. Не удивительно – проводнику очень редко везло, а в его деле все знают, что удача по‑настоящему изменяет только один раз. И вот сегодня этот день наступил для него… Не вовремя, слишком рано, нечестно!.. И неотвратимо.

Сначала он уловил движение на крыше, справа от него. Одинокое движение, вроде как не опасное, но чем менее опасным выглядит любое существо в мертвом городе, тем оно смертоносней. Проводник остановился, чтобы рассмотреть, кого прислали за ним. Оно не хотело, чтобы он видел, оно двинулось дальше, и он успел заметить лишь тонкий силуэт, укутанный в черный походный плащ с капюшоном – слишком тонкий для мужчины. Если бы с ним были беженцы, дилетанты эти, они бы уже вздохнули с облегчением, решили бы, что это хорошо, они обязательно справятся. Всего один человек, да еще девица! Но проводник знал: даже Мастера Контроля не ходят по одному и не одеваются вот так, не отказываются от личной брони. Если оно выглядит как человек из прошлого, это нечто несравненно худшее.

Так что выжить он действительно не мог, но все равно побежал, надеясь лишь на чудо. Может, сейчас какой‑нибудь из уродцев проявит себя, нападет, вмешается, и в возникшей суете проводник сумеет скрыться? Хоть бы один отвлекающий маневр, один шанс!

Но местные монстры дураками не были, они и сами затаились. Черный силуэт продолжал его преследовать – быстрым скольжением по крыше, ненормально легким движением по зеркальным стенам небоскребов. Все еще человек – но при этом и гигантское насекомое, и нечто худшее, то, чему нет названия… Проводник видел его, пока оно позволяло видеть. Потом оно наигралось или просто выбрало место, которое ему понравилось – один из широких перекрестков, открытых всем ветрам.

Там оно и настигло проводника. Появилось рядом с ним, и он даже не понял, как, откуда… Это было не важно. Оно могло убить за секунду, но не убило, просто ударило по ноге – легко так, будто в шутку пнуло, однако этого оказалось достаточно, чтобы проводник повалился на серо‑белый от времени асфальт и с криком уставился на рубиново блестящий осколок кости, появившийся из точки перелома.

– Не ори, – невозмутимо велело существо. Голос был издевательски приятный: женский, невысокий, негромкий. От этого почему‑то становилось только хуже. – Не люблю.

Проводник заставил себя замолчать. Он понятия не имел, каким чудом у него это получилось: боль и страх разрывали его изнутри. Но нельзя отчаиваться, нельзя… Оно не убило его сразу, вот за что нужно держаться! Существу что‑то требуется, и, если проводник сумеет это дать, у него еще есть шанс! Хотелось воспользоваться этим шансом немедленно: умолять, доказывать, что он ни в чем не виноват, он не хотел, плату не брал и других отговаривал…

Он вынудил себя молчать и ждать. Существо ему все равно не поверит, а даже если бы поверило, вряд ли ему такое интересно.

– У нас наметилась проблема с тем, что ты видел, – продолжило оно. – Слишком глобальная, чтобы быть случайностью. Кто‑то водит их мимо наших точек обороны. Мы потеряли семьсот двадцать три формы жизни, в том числе пятьсот двадцать пять людей. Это плохо, дороже, чем ты. Не говори, что это твои друзья водят их – мы и так знаем. Не говори, что не ты, это не имеет значения. Если ты не вредоносен, а просто бесполезен, нет причин не раздавить твой череп. У тебя право на одну фразу. Скажи то, что придаст ценность твоей жизни.