Цветет черемуха к разлуке

Было у Леонидова подозрение, что парк этот – историческое кладбище, про которое упоминала Скворцова, и ночью идти через него не хотелось даже под страхом голодной смерти.

– Минут двадцать.

– Понятно.

– В номере есть мини‑бар, но он платный.

– Переживу. Лишь бы не перепутать право и лево в темноте и не угодить вместо центра в спальный район, где уж точно не накормят. И не нарваться в вашем парке на хулиганов.

– Что вы! У нас спокойно.

«Ага. А человек пропал. Может, тоже по кладбищу ночью гулял и встретил привидение знаменитого декабриста, которое сказало Скворцову: «Сними со счета полмиллиона». Иначе как мистикой поведение Руслана Семеновича не объяснить. Подчистил два банкомата! Из обоих снял по пачке пятитысячных».

– Надеюсь, вы учли мои пожелания насчет номера? – спросил Алексей, принимая у девушки карту‑ключ.

– Да. Но зачем вам непременно в триста третий? – вырвалось у нее.

Леонидов сразу насторожился и спросил:

– А что не так с этим номером?

– Да заколдованный он какой‑то. Вечно там все ломается. А как‑то оттуда вообще человек пропал. Мы и не селим туда никого. Ну, редко. Не любим мы триста третий.

«Человек – это Скворцов? Или у них кто‑то еще пропадал из триста третьего? Надо будет уточнить».

Но девушка зевнула, явно давая понять, что к разговору сейчас не расположена. А разговорить ее было крайне необходимо, чтобы узнать, сколько она работает в этом отеле и не при ней ли пропал Руслан Семенович Скворцов.

Алексей решил начать с обследования загадочного номера. Замок открылся сразу, и на вид все было цело, когда новый постоялец триста третьего щелкнул выключателем.

Номер был небольшой и похож на деревянный школьный пенал, какой был у Алексея в детстве. Два панорамных окна: одно, как и положено, по центру, а другое справа. Отдернув штору, Леонидов понял, что центральное окно выходит на ресторан, в котором накрывают завтрак. И если они в самом деле по утрам врубают музыку, то спасения от нее нет.

Кровать была двуспальная и довольно удобная. У того окна, что справа, стоял потертый диванчик, на который Леонидов пристроил свой дорожный чемодан. Потом подергал окно за шпингалет, пробуя на прочность. Хотел убедиться, что этим путем номер покинуть невозможно. Да и вообще, третий этаж!

Люди отсюда загадочно исчезают явно через дверь.

В шкафу хватало вешалок, лежало запасное одеяло, и даже имелась гладильная доска. А вот сейфа не было. Алексей отметил этот факт. Преступнику не составило труда добраться до гаджетов Скворцова, явно дорогих, его документов и денег. Все лежало либо на видном месте, либо в чемодане. Кое‑что имелось у Скворцова при себе, когда он отправился на роковую встречу.

Ванная комната была небольшая, но все мыльно‑рыльные в наличии, равно как и необходимое количество белых полотенец разного калибра: два для ног, два банных и столько же для рук и лица. На двери на крючках висели два белоснежных махровых халата. Весьма кстати.

Осталось обследовать мини‑бар. Увы, это был не компактный холодильник, а просто подобие тумбы, заполненной напитками и сухим пайком. Алексей побоялся бы есть эти чипсы, если бы не проголодался, но выбора не было.

Взглянув на ценник (меню мини‑бара лежало тут же, на тумбочке), он невольно присвистнул. Ничего себе цены! Крепкий алкоголь стоил просто космических денег! И хотя напиваться Леонидов не собирался, предприимчивость хозяев отеля оценил вполне.

Приезжает человек ночью. Пойти ему некуда, все магазины и рестораны поблизости закрыты, через парк переться в такое время суток неохота, а расслабиться, к примеру, хочется. Подумает‑подумает – и возьмет из мини‑бара коньячок или бренди.

Сам он взял бутылку пива, цена на которое оказалась приемлемая. Пиво было теплым, чипсы, как и предполагал Алексей, явно пролежали здесь долго, и вкус у них оказался отвратительным. Но, опять‑таки, куда деваться?

Он лег на кровать, включил телевизор, поставил режим «тишина» и, прихлебывая пиво, стал думать.

Главный вопрос: где и как Руслан Скворцов познакомился с преступником, если и в самом деле стал жертвой тщательно спланированного ограбления и убийства? Деньги‑то Руслан Семенович снял добровольно.

А если шерше ля фам, то опять же вопрос: где Скворцов познакомился с этой женщиной? Когда он предложил жене провести отпуск в Иркутске вместе с маленькой дочкой, любовницы в планах еще не было, факт. Если она и появилась, то позже. В командировке. За границей или уже здесь, в Иркутске.

Хорошо бы найти труп. Человек не иголка, и спрятать криминальный труп так, чтобы и следов его не обнаружили, – та еще задачка.

Вопрос с тухлой рыбой, похоже, прояснился. В номере не было холодильника. А если днем шторы не задернуты, то в окна бьет солнце и номер сильно нагревается. Алексей встал, чтобы проверить кондиционер. Так и есть: не работает.

Рыба стухла, и на это ей понадобилась пара‑тройка дней. Хотя… Татьяна Скворцова сказала: с луком и перцем. Нет, не пара дней, а побольше. Какой‑никакой маринад в рыбке имелся. И соль. А воняла она, по словам все той же Скворцовой, так, что ей нос хотелось зажать.

Что это означает? А то, что Скворцов не единожды побывал в Листвянке. В первый раз угостился омулем, купил на рынке или подарили. А во второй – уехал на такси, и уже, похоже, с концами.

Бутылка из‑под дорогого вина. Тоже зацепка. Интересно, Татьяна осматривала урну в номере? Может, в ней была коробка из‑под конфет или обертка от шоколадки? Скворцов ведь вполне мог пригласить в номер даму. А почему не в ресторан?

В ресторане они были до того. Но интим подразумевает постель. Даму снимают, щедро угощают, оплачивают счет и ведут к себе в номер. Где хорошо бы еще накатить, чтобы дама окончательно расслабилась и с крючка не сорвалась. Дорогое вино и шоколад – джентльменский набор, если планируется ночь любви.

А мини‑бар отстой, да и дорого. Бутылочка итальянского шампанского «Просекко» на пару бокалов стоит аж две тысячи! И она всего одна!

Скворцов же был гурманом, и деньги у него водились. Не стал бы он пить дерьмовый вискарь, поэтому подготовился: купил вино в местном бутике.

Обеспеченный мужчина, без жилищных и материальных проблем, москвич, командированный. Жена приедет только через неделю. Больше двадцати лет в браке. Жизнь – рельсы, но кроме дома они проложены и в постоянные командировки.

Про командированных Алексей кое‑что знал. Недаром говорят: командировка – это маленькая жизнь. А для мужика жизнь холостая.

Нет, баба определенно была. Это вполне логично.

Алексей встал. Одним глотком допил противное теплое пиво. Взволнованно прошелся по номеру, зачем‑то выглянул в окно.

Они редко селят в триста третий. Это какой‑то особый номер. И если Леонидов настоял на том, чтобы поселиться здесь, его тоже должны взять в работу. Подсунуть бабу.