Дела Тайной канцелярии
– Надеюсь, вы, господин Репин, не арестовывать меня пришли, – все же сумел выдавить из себя улыбку хозяин дома.
– Ну что вы, Петр Мефодьевич, разве ж так арестовывать ходят? Солдат со мной нету, да и черт всего один. А у вас фамильяров, и тех парочка. Нет, меня к вам другая нужда привела. Поговорить бы нам с глазу на глаз.
Граф глянул на стоящего в дверях навытяжку лакея:
– Пшел вон.
Тот с видимым облегчением отошел назад и, поспешно поклонившись, затворил двери.
Афанасий посмотрел на Владимира: чертяка важно кивнул, значит, лакей не подслушивал, а, как положено, удалился.
– Так о чем же вы хотели поговорить, господин старший колдун? – чуть более жизнерадостно проговорил граф и вернулся за свой стол. Присесть гостю он не предложил, но Афанасий на это не обиделся. Он махнул рукой, и черт занял пост возле двери, заставив его сиятельство нервно сглотнуть. Сам же Афанасий сделал шаг к столу.
– Вы, конечно же, знаете о прискорбном происшествии на ассамблее его сиятельства графа Шувалова?
– Слышал, разумеется, весь Петербург только о том и говорит. Но… полноте, что я‑то могу знать? Меня там и близко не было: не сочли достойным благородного, так сказать, общества.
– Зато я был. – Афанасий сложил руки за спиной, прошелся по комнате и внезапно резко остановился прямо напротив графа. Тот вздрогнул, а Афанасий улыбнулся:
– …Поэтому мне прекрасно известно, что вас в доме не было. И поговорить я хочу вовсе не о вашем сиятельстве, а о его светлости князе Дулове. Он аккурат приглашение получил, однако не явился по причине срочных дел, образовавшихся у него в поместье.
Граф с облегчением рассмеялся.
– Ах… милейший наш Роман Алексеевич. Да как же так‑то, ассамблею у него посетить не вышло! Раньше времени приступил, да вовремя не спохватился…
– Прошу подробнее объяснить, к чему именно приступил князь Роман Алексеевич.
– Ох… да вы садитесь, Афанасий… как вас по батюшке?
– Васильевич.
– …Афанасий Васильевич. Видите ли, у светлейшего князя Дулова в поместье бывает лишь одно важное мероприятие, что по‑простому называется запой. Два‑три раза в год он со всей ответственностью приступает к этому делу. Начинает гулять тут, в Петербурге, а как уж совсем невмоготу становится, так супруга его в поместье и отвозит. Эх… – граф покачал головой, – рановато он начал в этот раз. Иначе ассамблею бы ни за что не пропустил.
Из дома графа колдун и его черт вышли уже через полчаса.
– Ну что? Все слышал, чертяка? – усмехнулся в усы Афанасий.
Владимир наклонил башку.
– Как считаешь, запой – серьезное дело? Можно ли такое оставить и заняться каким‑то покушением?
– Нет. Ежели запой настоящий, то князь Дулов к этому делу непричастный.
– А вот это ты и проверишь. Помнишь, где у светлейшего князя деревни под Петербургом?
– Как же не помнить? Завтра с утра туда ехать собирались.
– А вот не поедем, слава господи, слетай, погляди. И если и правда там все обстоит так, как граф Шевельков нам поведал, то не при делах наш князь. Понял теперь, зачем я тебе велел записать, кто с кем дружит, а кто в ссоре?
– Нет, хозяин.
– Эх, балда. Слушай. Если бы я начал графа о его делах допрашивать или самого князя Дулова, много бы они мне сказали? Ничего бы не сказали, из страха. Пытать бы пришлось. А за что пытать, когда мы ничего не знаем? А вот про неприятеля своего, а тем паче про приятеля, люди завсегда всю подноготную готовы выболтать. Особенно когда понимают, что их ни в чем не подозревают, на облегчении, так сказать. Так что давай, слетай проверь. А я схожу в трактир покамест, почаевничаю. Быстро управишься – получишь пирог с требухой.
Черт довольно осклабился, но Афанасий свел брови к переносице:
– Сначала о деле думай, потом о жратве. Жду тебя у трактира к полудню. Успеешь?
– А то. – И черт исчез, только его и видели.
Ровно в полдень чертяка стоял у трактира. И сразу же начал принюхиваться. Афанасий, скорчив строгое лицо, спрятал награду за спину и спросил:
– Ну?
– Его светлость крепко пьют уже как две недели. На ногах почти не стоят, на крыльцо выходят, матерятся и падают.
– Хорошая новость. Как узнал?
– Мальчишку дворового расспросил.
– Хм… не пугал?
– Никак нет, хозяин. Пятак дал.
Афанасий задумался.
– Много дал. Для дворового мальчонки это целое состояние. Болтать начнет. Надо было копейку. Но нам до того уже дела нет, так что просто запомни – по Сеньке шапка должна быть, чтоб в толпе не выделяться, хе‑хе. – Он вынул руку из‑за спины, кинул чертяке пирог и продолжил: – Одной проблемой у нас меньше. Сейчас к князю Куракину поедем. Он и с начальником нашим не дружит, и с графом Шевельковым не в ладах, двух зайцев сразу и зашибем.
В доме князя Афанасия приняли радушно и, похоже, ожидали. По крайней мере, когда колдун прошел в приемную его светлости, там уже стоял кофейник, от которого пахло так, что черт, поведя носом, чихнул.
– Ишь… – хмыкнул Афанасий, – доложили, видать, что Тайная канцелярия рыскает. А может, и рыльце в пушку, как думаешь?
Но ответить Владимир не успел, потому что на пороге в сопровождении фамильяра появился сам князь.
Афанасий окинул его беглым взглядом. Он помнил Куракина по Академии, тот учился на три курса старше и не особо задавался, хотя и дружбы с низкородными не водил. Что же, ума князю точно не занимать – сразу же показал своего фамильяра, чтобы колдун Канцелярии убедился, что не этот черт бесчинствовал на ассамблее Шувалова. Да и силу продемонстрировал, дескать, не возьмешь за просто так. Вполне обычно для колдуна. Этот человек запросто мог бы оказаться у Афанасия в начальниках, а то, может, еще и окажется.
На вежливые манеры князя Афанасий решил ответить тем же.
– Простите великодушно, что отвлекаю вашу светлость от дел, – он даже потупился для пущей убедительности, – вы, наверное, не помните меня…
– Да как же не помнить, дружище Афанасий! – расплылся в улыбке князь. – Это же ты Диану своей Кровью колдуна захватил, когда наставница тебя пороть вздумала. Вся Академия неделю только о тебе и говорила. Как ты, рассказывай! Мне доложили, что ты до старшего колдуна дослужился. Что же, неплохо, весьма неплохо. Хотя я думал, ты на военную службу пойдешь, с такими‑то талантами.
– Так ведь у государыни нашей не только снаружи враги имеются, ваша светлость.
