Дела Тайной канцелярии

Зачарованным снадобьем Афанасий запасся еще в Москве. Может, и не было оно таким чудодейственным, как его описывали запущенные колдуном и моментально расползшиеся слухи, но польза в нем имелась, а вреда не наблюдалось. Все же варил его настоящий сильный чародей, поэтому от желающих поправить здоровье не было отбоя. Афанасий, сверкая стеклышками очков, изображал знаменитого столичного лекаря‑чародея, обученного на немчуре. Он осматривал страждущих и назначал им дозировку. А его помощник отмерял и разливал в склянки лекарство.

О лекаре и его средстве гудела вся округа, и скоро должен был явиться посыльный от хворого помещика, чтобы пригласить целителя осмотреть хозяина. Но прошло два дня, а никто так и не явился.

И стало ясно, что приглашения в усадьбу ожидать не приходится. Поэтому Афанасий решил действовать сам. Рано утром третьего дня колдун в сопровождении черта, нагруженного коробом со снадобьем, направился к поместью. Оба надели амулеты.

Зашли с черной калитки, последовав за фургоном молочника. До барского дома отсюда было далековато, и путь лежал через аллею. Афанасий брел, чертыхаясь, и по колено проваливался в глубокий снег. Складывалось ощущение, что по этой аллее давно уже никто не ходил и не ездил. Но не успели они пройти полпути, как перед ними появился черт.

Афанасий нарочито вздрогнул, словно испугавшись, и с удовольствием отметил, что «помощник лекаря» повторил его маневр.

– Ты чего это так внезапно появляешься и пужаешь добрых людей? – накинулся он на черта.

– Чего надобно? – неприветливо поинтересовался тот.

– Так это… лекарь я знаменитый, слышал небось. Прознал вот, что хозяин твой занемог, и хочу помочь излечиться.

– Не нуждаемся, проваливайте, – отрезал черт и зыркнул весьма злобно.

– Как же это не нуждаетесь? – заспорил Афанасий. – Вся округа знает, что владетельный господин давно болеет, пересуды по всему городу. А вы в лечении не нуждаетесь? Не может такого быть! Ты поди и спроси у хозяина, – Афанасий хитро прищурился, – а то подозрительно как‑то, чтобы хворый от лекаря отказывался.

Черт на мгновение задумался и исчез. А Афанасий щелкнул механизмом припрятанного колдовского прибора.

– Двоечка, – тихо проговорил он, – с таким легко сладим. Странно как‑то, не мог этот черт двух конторских колдунов порешить.

Вскоре черт появился вновь. На лице его теперь играла маслянистая улыбка.

– Милости просим, – поклонился он, – хозяин желает вас видеть.

– Вот то‑то же, братец, – усмехнулся Афанасий и вновь побрел по сугробам к большому дому.

 

Дом выглядел неухоженным и почти нежилым. Прислуги видно не было. На не покрытой чехлами мебели скопился толстый слой пыли. Плотные шторы закрывали окна, и в доме царил полумрак. Черт провел лекаря и помощника в спальню на втором этаже. В засаленной постели лежал худой и изможденный мужчина, его седые волосы были длинны и всклокочены. А глаза горели странным лихорадочным блеском.

– Раздвинь‑ка портьеры, – велел Афанасий своему помощнику. В комнате засиял свет скромного зимнего солнца, и мужчина зажмурился, глаза его начали слезиться.

Даже не будучи лекарем, Афанасий заметил неестественную белизну кожи хозяина особняка и его частое, неровное дыхание.

Нацепив очочки с простыми стеклышками, Афанасий заставил Щеглова высунуть язык, посмотрел на руки и постучал по спине.

– Понятненько… – протянул он, и в этот раз ничуть не покривил душой. Любой колдун узнает признаки обескровливания. Тем более настолько очевидные. – Разве вы колдун, батенька?

Щеглов слегка помотал головой, видимо, говорить ему было трудно, да и не хотелось.

– А семья у вас имеется? Надо бы о вас кому‑то позаботиться.

– У хозяина есть родные брат и сестрица, – вместо Щеглова ответил его черт, – но в столице проживают. Сюда приехать не желают.

– Понятненько… – повторил Афанасий. Кое‑что действительно прояснилось. – Ну что же. Выпишу вам двойную дозу чудесного укрепляющего снадобья. Отмерь‑ка, – сказал он Владимиру, и тот принялся наполнять склянку.

Чтобы выглядеть как жадный лекаришка и не вызвать подозрений, Афанасий взял втрое от обычной цены, пообещал еще раз зайти проведать больного и отбыл.

– Что думаешь? – спросил он. Чертяка как раз стягивал с него сапоги в прихожей корчмы, где они остановились.

Черт от неожиданности поднял голову, но тут же опомнился и снова уставился в пол.

Афанасий усмехнулся:

– Не дрейфь. Черт – это помощник колдуна. А значит, ты – помощник следователя. И тоже должен соображать и строить версии. А не только сражаться да прислуживать. Вот такая непростая служба у казенного черта.

– Думаю, что этого человека поджирает его фамильяр, – сказал чертяка.

– Толково, – согласился Афанасий, – одно непонятно: куда сгинули наши колдуны? Что‑то здесь нечисто. Больше ничего не учуял?

– С амулетом ничего не понять… А звериное чутье в человеческом облике слабое…

– Ладно, завтра прибудет конторская подмога, и изловим этого кровопийцу. А там посмотрим.

 

Приняв немного сливянки для лучшего сна, Афанасий завалился в постель.

И вроде бы только заснул, как его пихнули в бок, он открыл глаза и сел, машинально поднимая щит. Перед кроватью стоял Владимир. Увидев, что хозяин проснулся, он сделал какой‑то невразумительный жест рукой и исчез, только глухо хлопнули крылья.

Выходит, чертяка снял амулет. Афанасий содрал с шеи свой и прислушался. Никаких ощущений. Афанасий открыл ставни и приготовился прыгнуть в окно, чтобы присоединиться к бою, если тот начнется, но этого не понадобилось. Чертяка появился вновь.

И доложил:

– Ушел, найти не смог. Пока я вас будил, потерял время.

Афанасий призвал щит и врезал ему по морде.

Черт лишь ниже склонил голову.

– Понял, за что?

– За то, что упустил…

– Нет, дружочек. За то, что раскрыл нас. Не дождемся мы теперь подмоги, нужно сейчас идти, пока упырь не сбежал или чего похуже не учудил. Я тебе что сказал делать? Думать. – Он постукал черта пальцем по лбу. – А ты что сделал? Зачем амулет снял?

– Я думал… Но он близко совсем был, за окошком… И я решил, что сожрет вас во сне, а я не успею, с амулетом‑то…

– Ох, учить и учить тебя, чертяка, – вздохнул Афанасий, но потом сменил гнев на милость. – Ладно, позже обсудим, что тебе надо было делать. Испугался за меня, значит? – Он усмехнулся. – А теперь слушай. Поспешить нам надо. Не дай бог, упырь этот сейчас пожрет хозяина да сбежит. Ты со всадником летал когда‑нибудь?