Демон скучающий

Кухня тоже была красивой, но минимально функциональной: кофемашина, холодильник, винный шкаф, микроволновка. Из запасов только кофе в зёрнах, большой выбор чая и сахар. В холодильнике различные сыры и упакованная пища, которую одинокие, не умеющие готовить мужчины набирают в супермаркетах. Здесь же, на кухне, обнаружился и хозяин квартиры: грузный, очень ухоженный, аккуратно причёсанный мужчина в пижаме и халате.

– Орлик Леонид Дмитриевич, шестьдесят три года, вдовец. Известный в городе ювелир. Мёртв минимум восемь часов.

Добавлять ничего не требовалось: Вербин сразу отметил очевидное сходство Орлика с педофилом с видео. Разумеется, эксперты проведут дотошную проверку, но на первый взгляд хозяин квартиры и был тем самым подонком, которого они искали.

– Как вы на него вышли?

– Скрины с видео плюс перстень, – ответил Гордеев, разглядывая тело. – Мои ребята показывали фото в соответствующих заведениях, и вчера его опознали. Подпольная кличка – Сказочник. Характеризуют как тихого, очень спокойного человека.

Который скрывал от близких свои сексуальные пристрастия, а в какой‑то момент и вовсе начал убивать. Как это случилось? Теперь вряд ли выяснишь. Возможно, в первый раз убил случайно, например, заигрался с удушением. Или на что‑то разозлился, начал бить ребёнка, зверея от того, что мальчик не сопротивляется, и пришёл в себя, когда всё было кончено. Испугался, но сумел вывернуться, спрятать тело. Некоторое время жил в страхе разоблачения, вздрагивая от каждого шороха, а потом понял, что его никто не ищет. То есть убийцу, конечно, ищут, но лично его не подозревают. И это открытие наполнило Орлика уверенностью в себе и ощущением полной безнаказанности. И он задумался о том, чтобы повторить. Во‑первых, потому что ему за это ничего не будет. А во‑вторых, потому что понравилось. Потому что всё то время, что он трясся от страха в ожидании появления полицейских, ему снился момент убийства. Или представлялся днём, вставал перед глазами, как наяву. Как он сдавливает шею Кости. Или бьёт его. Или жадно ворует его последний выдох. Наслаждаясь тем, что совершил ещё один грех. И уверившись в своей безопасности, Орлик вновь принялся убивать. Но только уверившись, потому что для таких подонков нет ничего важнее личной безопасности.

– В общем, Орлика опознали и дали наводку на его приятелей, – продолжил рассказ Никита. – Мои ребята с ними пообщались – в деле появились имя и телефон. Утром позвонили – трубку Орлик не снял. А приятели сказали, что вчера вечером его в клубах не видели. Впрочем, он не каждый день тусовался, возраст всё‑таки. Я отправил ребят в мастерскую, помощник Орлика сказал, что хозяин уехал вчера во второй половине дня и больше не появлялся. И на звонки не отвечал. Мы пробили его недвижимость и узнали о наличии трёх квартир, помимо той, в которой он жил. Две Орлик сдавал, а эту использовал для своих нужд. Позвонили дочери, попросили приехать и при ней вскрыли квартиру. Зашли и увидели всё это.

Мёртвый ювелир на кухне, в пижаме и халате, в полукресле. Перед раскрытым ноутбуком.

– Что он смотрел?

– Большой репортаж о находке в Куммолово. С подробностями. Смотрел и… – Никита выдержал паузу. – Предварительный вывод медэкспертов – сердце.

– Хочешь сказать, что Орлик так разволновался, что умер от сердечного приступа? – прищурился Феликс.

– У тебя есть основания для других версий?

– А что видеокамеры в подъезде? Кто‑нибудь к Орлику приходил?

– Видеокамеры не работают.

– Всегда или только сегодня?

– Сказали, отключились ночью, какие‑то проблемы с управлением.

– Подозрительно, ты не находишь?

– Подозрения к делу не пришьёшь.

– Уличные видеокамеры просмотрели?

– А кого искать?

Логично… Очень логично. И если токсикологическая экспертиза ничего не выявит, то оснований для других версий, как мысленно признал Вербин, не будет. А токсикология скорее всего ничего не покажет, потому что опытные люди используют не оставляющие следов препараты. В лучшем случае будет след от укола, но он ничего не значит. Квартира заперта. Не на задвижку, на ключ, но это слабый аргумент, поскольку не все запирают двери на задвижку, даже ночью. Следов борьбы нет. Следов посторонних нет. Телефон Орлика будет проверен, возможно, он назначал кому‑то встречу и, возможно, допрос человека, которому он назначил встречу, принесёт результаты, но пока всё выглядело, как смерть по естественным причинам. Педофил понял, что до него вот‑вот доберутся, разволновался и умер. Имя его будет опозорено, но сам он этого не увидит.

Феликс вспомнил заплаканную женщину, которая курила у подъезда.

– Дочь знала о пристрастиях Орлика?

– Её ещё не допрашивали. Но думаю, что не знала.

В противном случае, в тайной квартире для плотских утех не было бы никакого смысла. Орлик скрывался от родственников, пользовался псевдонимом в сообществе и, уж конечно, вряд ли кому рассказывал, что причастен к исчезновению Кости Кочергина. И возможно, других детей.

– Но почему он остановился? – задумчиво протянул Вербин.

– Мы не знаем, остановился он или нет, – резонно ответил Гордеев.

– В колодце обнаружили только старые тела, им много лет.

– Абедалониум мог не знать о других захоронениях.

– Мог, – подумав, согласился Феликс. – Но, если я правильно прочитал предварительные выводы экспертов, жертвы из Куммолово были убиты в течение нескольких месяцев. Допустим, педофилы нашли другое место для захоронения останков, ещё пять или больше тел, потом ещё и ещё… – Феликс покачал головой: – Даже если они убивали по пять детей в год, получается слишком много жертв, чтобы вы не заметили.

– Они могли снизить активность.

– Убийство – это как наркотик, со временем его требуется всё больше и больше поэтому такие типы только разгоняются. И уж точно не останавливаются.

– Может, его после смерти жены обратно переклинило?

– Когда она умерла?

– Пять лет назад.

– Может…

– Или компания распалась, а в одиночку он убивать побоялся.

Это предположение показалось Вербину более вероятным, чем реакция на смерть жены, однако прокомментировать его Феликс не успел: на кухню заглянул один из помощников Гордеева и попросил Никиту вернуться в комнату.

– У нас интересная находка.

Которую сделали в шкафу. В глубине, за одеждой. Вытащили картонную коробку, открыли, увидели содержимое и сразу позвали Гордеева – полюбоваться на картину без рамы.