Демонология по Волкову. Сноходцы

Колдун склонился над чашей, по‑прежнему держа ребенка наполовину в красной жидкости, и его голос стал громче, отчетливее. Он взывал к чему‑то, к кому‑то, кто, казалось, уже слышал его зов. Стоны людей словно заставляли вибрировать стены, и из бездны начала подниматься фигура, полностью скрытая в клубах черного дыма.

Леон резко отдернул руку от стены, не удержался на ногах и упал на колени. Но как только ладони его коснулись пола, он снова провалился в видение.

Людей вокруг больше не было, один лишь колдун снова стоял перед алтарем, на котором уже не было чаши. Зато к сломанному кресту была привязана совершенно обнаженная девушка. Леону хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что с ней произошло. Он уже видел такую девушку. На заснеженной поляне, окруженную вековыми соснами, но сути дела это не меняло. Чуть поодаль, образовывая квадрат, лежали и тела четырех юношей.

Значит, метка привела его сюда не зря. Демон был здесь когда‑то. Леон на верном пути.

Он попытался встать, чтобы прервать видение, но ему не позволили, выбросили в другое. Теперь это была не церковь, а крохотный лесной дом, напоминающий сторожку лесника. На пороге стоял все тот же мужчина. На руках он снова держал завернутого в тряпки младенца. Леон видел, что ребенок плачет, но не слышал его голоса. На земле, у ног мужчины, на четвереньках стояла женщина. Она то и дело прислонялась лбом к земле, пыталась обхватить мужчину за ноги, но тот брезгливо отмахивался от нее, как от драной собачонки. Как сквозь толщу воды Леон услышал его голос, с трудом разобрал слова:

– Убирайся. Теперь это мой ребенок, мой сын… Ты больше никогда его не увидишь.

Видение наконец исчезло, и Леон с трудом приподнялся на вытянутых руках. Сердце колотилось в горле, руки дрожали от напряжения, а перед глазами плыли разноцветные круги. Кажется, третье видение точно было лишним.

Леон осторожно сел, прислонившись спиной к лавке, сделал несколько глубоких вдохов. Дотянулся рукой до пальто, с трудом надел его, снова прячась в кокон без тьмы и видений. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он попробовал встать. Хватаясь рукой за старые лавки, Леон выпрямился, огляделся. Фрески снова казались обычными, как будто и не происходило в этих стенах никаких кровавых ритуалов. Но Леон теперь точно знал, что это не так. Здесь неподалеку жил колдун, и у него были последователи. Секта, о которой упоминал хозяин кафе. Она находилась не где‑то в этих местах, она была прямо здесь. Именно так это здание и наполнилось тьмой. Если бы церковь была действующей, демон не смог бы овладеть ею. Но к тому моменту, как он пришел сюда, здесь уже много лет не молились люди, и ему удалось провернуть свое темное дело. Едва ли проведение ритуалов именно в этом месте имело для него какое‑то важное значение, но Леон знал, как любят эти твари насмехаться над святыми вещами. А затем одна из сектанток родила колдуну сына. И это тоже имеет какое‑то значение, но пока у Леона не было сил думать, какое именно.

Он взглянул на руку, через которую тьма проникала в него, показывая видения. Раны еще кровоточили, но Леон мог разглядеть новые линии в метке. Новые координаты.

Им нужно вернуться в Логово. К тому времени раны как раз затянутся до такой степени, чтобы он смог разглядеть рисунок и понять, куда двигаться дальше.

Стащив с шеи тонкий шарф, Леон перемотал ладонь и медленно двинулся к выходу, не рискуя держаться за стены и лавки. Тьмы в нем было столько, что видение могло преодолеть даже барьер из пальто, а он не был уверен, что новая порция все еще будет безопасна для окружающих. Причинить вред Диме или Алисе Леон не хотел.

 

Глава 5

 

За руль пришлось сесть Алисе. Леон наглотался тьмы, из церкви вышел, то и дело хватаясь за деревья, и о том, чтобы ему вести машину, не могло быть и речи. Отец Димитрий уехал первым, у него на утро было назначено то ли отпевание, то ли крещение, Алиса пропустила мимо ушей, а следом за ним из леса выбрались и они с Леоном.

Почти сразу Леон закрыл глаза, и если бы Алиса еще думала, что он хорошо к ней относится, то решила бы, что не хочет пугать чернотой в них. Ей хватало вида шевелящихся темных вен под его кожей на шее. На лицо они пока не перебрались, а руки он спрятал в рукавах пальто. Однако едва ли дело было в том, что Леон заботился о ней. Просто устал, ведь ночью почти не спал, да и контакт с тьмой отнимал много сил. И только когда половина пути была позади, он наконец открыл глаза и сказал:

– Когда вы с Димой ушли, у меня было несколько видений.

– Видений? – переспросила Алиса, внимательно следя за дорогой.

– О той секте, что упоминал хозяин кафе. Она находилась здесь, проводила ритуалы прямо в церкви. Ее предводитель был настоящим колдуном, не самозванцем, как это обычно бывает в подобных… организациях. И, кажется, он был вместилищем нашего демона‑сноходца. Я видел мертвую девушку и четверых парней около нее.

Алиса поежилась.

– Не понимаю, – честно призналась она. – Если ты не можешь даже заходить в церковь, почему ему это место подходило?

– Я мог бы заходить в церковь, если бы не жалел себя. Тот колдун не жалел. Поначалу. А потом он перестроил это место под себя, перевернул все с ног на голову, извратил, заменил свет на тьму, и здание стало таким, как мы видели. Уже не церковью. У него были последователи, фанатики. Скорее всего, одна – а может, и не одна – женщина родила ему ребенка. Я видел крещение мальчика, только вместо воды в чаше была кровь. А потом видел, что колдун забрал ребенка у матери. Что было дальше, не знаю. Но у меня появилось это.

Леон размотал тонкий шарф и показал Алисе ладонь. Даже через запекшуюся кровь она увидела, что линий стало больше.

– Новые координаты?

– Похоже на то. Так что сейчас мы едем домой, сверимся с книгой. Фотографий в твоем телефоне будет недостаточно.

– Думаешь, тот колдун еще жив? – усомнилась Алиса. – И именно он сейчас проводит ритуалы?

– Насчет колдуна не знаю, но вот мальчик может. Думаю, секта находилась в этих местах уже после войны, а потому прошло не так много времени.

Леон снова замолчал, но больше спящим не прикидывался. Пару раз пытался взять телефон, но даже просто удерживать его в руках ему было сложно, не говоря уже о том, чтобы нажимать кнопки и осмысленно что‑то искать.

 

Конец ознакомительного фрагмента