Девочка на лето
– Ага. Я переехала в Бостон с мамой после развода родителей, но мой отец все еще живет здесь, так что я, по сути, стала девочкой на лето. Ну, может, неофициальной девочкой на лето, так как обычно я приезжаю сюда только на неделю или две каждый июль. За исключением того, что в этом году я остаюсь до окончания Дня труда[1], так что, думаю, теперь я настоящая девочка на лето.
«Прекрати тараторить!» – приказываю я себе.
– Что насчет тебя? – спрашиваю я, в отчаянии пытаясь сместить фокус с себя и фразы «девочка на лето», которую использовала примерно четыре миллиона раз в одном предложении.
– Полная противоположность тебе. Я переехал в Бэй в начале средней школы. До этого мы жили в Джорджии. На острове Сент‑Саймона. – Голос Тейта звучит немного мрачно. – Честно говоря, я завидую насчет Бостона. Мне вроде как хотелось бы, чтобы мы переехали в настоящий большой город, вместо того чтобы менять один пляжный городок на другой. Ты ходишь там в колледж?
– Да. Я учусь в Университете Брайар.
– Девушка из Лиги плюща, значит?
Мы идем нога в ногу, направляясь в сторону вечеринки. Это не запланировано, просто инстинктивно.
– Я перехожу в выпускной класс, – добавляю я.
– Круто. Что изучаешь?
– Английскую литературу. – Я с усмешкой оглядываюсь. – Знаю. Совершенно бесполезная фигня, если только я не хочу стать учителем.
– Ты хочешь быть учителем?
– Нет.
Он улыбается, и я замечаю, как в лунном свете мелькают ровные белые зубы. Его улыбка – само совершенство. Любая девушка просто потерялась бы в ней.
Я заставляю себя смотреть вперед, засовывая руки в карманы, пока мы идем.
– Знаешь, что меня бесит, Тейт?
– Что тебя бесит, Кэсси? – Я все еще чувствую, как он улыбается мне.
– Все говорят, когда учишься в колледже, находишь себя, верно? Но, судя по тому, что я видела, колледж – это просто куча дурацких вечеринок, ночных занятий и выслушивание какого‑нибудь хвастливого бубнежа в лекционном зале. А ты тем временем сидишь и притворяешься, будто тебе понравилась занудная книга, которую поручили прочитать, когда на самом деле гораздо приятнее наблюдать, как закипает вода, чем читать большую часть классической литературы. Ну вот, я это сказала. Классика – отстой, ясно? А в колледже скучно.
Тейт усмехается.
– Может, ты ходишь не на те вечеринки.
Он прав. Так и есть. Ведь я ни разу в жизни не была на вечеринке, где бы так долго разговаривала с парнем, выглядевшим как Тейт.
По мере приближения к костру, путь для нас становится более освещенным. Музыка продолжает звучать – медленная песня в стиле регги – несколько пар обнимаются, двигаясь в страстном ритме. Толпа, похоже, полностью состоит из местных жителей. По крайней мере, если здесь и есть кто‑то из загородного клуба, я их не узнаю. Летняя тусовка обычно не общается с людьми, живущими тут круглый год. Джой думает, что единственная причина, по которой ее пригласили сегодня вечером, заключалась в том, что этот парень – Люк, надеялся подцепить ее. «Эти местные парни получают удовольствие от соблазнения богатых девушек», – смеялась она ранее за ланчем.
Не то чтобы я знала об этом не понаслышке. Меня никогда не соблазнял кто‑то местный. Да я и не считаю себя богатой девушкой, хотя полагаю, что так оно и есть. У моей семьи по материнской линии есть деньги. Достаточно денег. Но я всегда буду считать себя девушкой, выросшей на Сикамор‑Уэй, в уютном домике в пригороде, недалеко от этой части залива.
В свете костра нам становится легче разглядеть друг друга, Тейт смотрит на конский хвост, который я тереблю, и издает стон.
– Ты рыжая, – словно обвиняет он, и его глаза сверкают. Они светло‑голубые, как я и подозревала.
– Не приравнивай меня к рыжим, – протестую я. – Я медная.
– Ничего не значащая ерунда.
– Медная, – настаиваю я. Затем хватаюсь за свой конский хвост и прижимаю его ближе к его лицу. – Видишь? Темно‑красные. Практически коричневые!
– Ммм‑хмм. Продолжай повторять себе это, рыжик.
Тейт вдруг кажется рассеянным. Он смотрит куда‑то сквозь костер, и мой взгляд следует за ним, останавливаясь на девушке с ярко‑рыжими волосами. Вот это настоящий рыжий. В отличие от моего, медного, спасибо вам большое.
Рыжая болтает с двумя другими молодыми девушками, и все три потрясающе красивы. Блестящие волосы и хорошенькие личики. Откровенная одежда. И у них идеальные пляжные тела, которые вызывают у меня приступ неуверенности. Мне всегда было интересно, каково это – иметь нормальные пропорции. Это, наверное, потрясающе.
На мгновение выражение лица Тейта становится страдальческим, а затем он отводит взгляд от девушки.
На меня нисходит понимание.
– О боже мой. Это она? Кидальщица?
У него вырывается смешок.
– Она меня не кинула. И мы по‑прежнему друзья, это не изменится. Она просто застала врасплох, вот и все. Обычно именно я заканчиваю подобные вещи.
– Хочешь, я пойду и поколочу ее за тебя? – предлагаю я.
Поджав губы, он оценивает мое телосложение. Во мне пять футов и три дюйма, и я довольно тощая. Стройная, если не считать огромную грудь. На самом деле, мои сиськи, вероятно, более эффективное оружие, чем кулаки.
– Не‑а, – отвечает он, кривя губы. – Не думаю, что чувствую себя вправе быть ответственным за твою смерть.
– Как мило.
Он фыркает.
– Тейт! – зовет кто‑то, и мы оба поворачиваемся на крик.
Рядом оказывается очень высокий парень с рыжеватой бородой, держащий в руках косяк. Он соблазнительно машет им перед Тейтом и выгибает бровь. Приглашение. Тейт кивает парню, показывая рукой, мол, он сейчас подойдет.
– Почему здесь так много рыжих? – требовательно спрашиваю я. – Это что, съезд?
– Это ты мне скажи. В конце концов, это твой народ.
Я рычу на него, а он просто снова смеется. Мне нравится звук его смеха.
– Хочешь, я тебя со всеми познакомлю? – предлагает Тейт.
[1] Национальный праздник в США, который отмечается в первый понедельник сентября.
