Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 2

Возможно, каждый храм будет узлом в сложной энергетической сети, влияние которой я пока не мог даже представить. Хаген говорил, зачем создали Спящих, о том, как они станут этаким резервным хранилищем каждого человека, хоть раз побывавшего в Дисгардиуме, во вселенском инфополе, но все это звучало для меня пока слишком абстрактно. Однако… было бы круто: вечное существование для каждого человека без оглядки на хрупкое тело! Причем, учитывая бесчисленное число миров, которые могли быть заложены отцами‑основателями в ядро Диса, места хватило бы всем…

Пару секунд помечтав, я словно напомнил себе, почему все еще борюсь: не только ради спасения человечества, которое еще не факт, что не выдумка Хагена, но и ради прекрасного будущего. В него поверить было проще: пусть и со скопированным телом, но Тисса все еще с нами благодаря Спящим, и есть вероятность вернуть Малика, Энико, Трикси и всех остальных.

– Ладно, народ, Спящие требуют меня к себе, – сказал я.

Парни понимающе кивнули, а Тисса, словно прочтя мои мысли, сказала:

– Мы пока поищем стражей. Надеюсь, Анф и Рипта все же выяснили, где нам искать Рой. Встретимся в «Свинье и свистке», Скиф, это наша таверна, если ты забыл.

Я озадаченно хмыкнул: и правда забыл название таверны, но вспомнил, как только Тисса сказала. Странно… Возможно, процесс блокирования и распаковки воспоминаний прошел не так уж гладко.

Когда они оседлали маунтов и улетели, а я принялся изучать интерфейс, решив протестировать Вездесущность – проверить, смогу ли телепортироваться на короткую дистанцию, – раздался голос Ириты:

– Алекс…

– М? – Подняв голову, я осознал, что она осталась на крыше. – Любимая, поговорим позже: Спящие негодуют.

Ирита промолчала, не сводя с меня печальных глаз. Что случилось? И тут до меня дошло. «Лилит!» – чертыхнулся я, осознав, что она точно знает о моей связи с легатом. Как? Да легко! Тот же Деспот мог проговориться или Горвал, да кто угодно! Бездна!

Решив, что объясняться – делать только хуже, я просто обнял ее и не отпускал, пока она не буркнула мне в плечо:

– Теперь они рычат в моей голове, требуют отпустить… Иди лети к ним, я подожду.

Оторвавшись от своей любимой, я одними губами произнес «прости» и, плюнув на проверку Вездесущности, полетел вниз, к храмам.

От каждого и раньше исходила своя уникальная аура силы, но теперь, встав вместе, они словно вошли в синергию. Ощущение божественного присутствия подавляло – я будто погружался в воды Бездонного океана, уходя все глубже и глубже, скорость замедлялась, и это позволило изучить храмы Спящих внимательнее.

Храм Бегемота стал насыщенного темно‑серого цвета с таинственным зеленоватым отливом, а поверхность теперь походила на чешую. Рядом с ним ярко алел, словно застывший рассвет, храм Тиамат, от него веяло материнским теплом. Храм Кингу ощетинился острыми шпилями, грозный и воинственный, будто готовый к битве. Храм Левиафана, глубокого синего цвета с серебристыми прожилками, напоминал застывшие волны океана.

А между ними в центре парил алтарь… нет, Великий алтарь Спящих – пятигранная конструкция, окруженная мерцающей дымкой. На четырех гранях были изображены знакомые мне символы: суровый барельеф клыкастой морды Бегемота, извивающаяся драконья голова Тиамат, надкушенный круг Кингу, крест, переплетенный со знаком бесконечности, – символ Левиафана. Пятая грань, похожая на клубящийся мрак, оставалась нетронутой, ожидая знака Абзу. Интересно, какой характер у пятого Спящего?

К алтарю я приблизился с легкой тревогой – слишком долго не общался со Спящими, да и вообще, черт его знает, как они среагируют на то, что я притащил в Дис демонов. Тот же Бегемот в гневе страшен – никогда не забуду, как он наказал меня, лишив защиты от контроля Ядра. Поэтому, когда моя ладонь коснулась алтаря и по телу прокатилась волна божественной энергии, я вздрогнул.

Поверхность под пальцами казалась то обжигающе горячей, то леденяще холодной, пустая грань под ладонью задрожала, и на мгновение в клубящемся мраке проступили очертания неведомого символа – знака Абзу, но видение исчезло, прежде чем я успел его разглядеть. В следующее мгновение реальность смазалась, растворилась в вихре красок, и я оказался в знакомом пространстве великого ничто.

На полупрозрачной платформе, зависшей в этом космосе, стояли Спящие в своей человеческой форме.

Бегемот в дымящихся боевых доспехах – суровый, с пронзительным взглядом, от которого, казалось, нельзя укрыть ни единой мысли. Тиамат, как всегда, в алом платье и с аурой материнской заботы, под которой скрывалась ярость дракона. Кингу, закованный в шипованные доспехи, заставлял пространство вибрировать от сдерживаемой мощи. Молодой русоволосый Левиафан с лучистыми голубыми глазами, в которых отражалась бесконечность океана.

Чуть поодаль клубилась живая туманность – Абзу, последний из Спящих, без храма не имеющий возможности воплотиться в Дисгардиуме.

Фигуры четверых Спящих мерцали, как лампы, работающие от исчерпавшего себя аккумулятора, но дело было не в малом числе последователей. Судя по очкам характеристик Скифа, осталось тысяч тридцать пять разумных, все еще поклонявшихся Спящим. Этого бы легко хватило для поддержания аватаров в Дисе, а значит, расход веры шел на что‑то другое. Понятно, сколько‑то тратилось на Мерцание Кхаринзы, но могло быть что‑то еще…

Я открыл рот, чтобы поприветствовать их, но не успел сказать ни слова – они одновременно возложили руки мне на голову, и я обмяк, чувствуя, как через этот контакт к Спящим хлынул поток воспоминаний: кислотные джунгли Террастеры, подземелье, ведущее к Источнику Тлеющей пустоты, кишащие монстрами континенты бета‑мира, выгоревшие земли Пекла, пламя и кровь в Преисподней, демониаки и воплощения Люция, напряжение Демонических игр…

Все мои скитания, битвы, потери и победы стали одномоментно памятью Спящих, которую они посредством своего инициала прожили лично. Мне оставалось только смириться и размышлять о своем. Например, о том, что покопаться в моей голове они могли бы и без возложения рук, но, наверное, так процесс происходит быстрее.

– Жди, – мягко шепнула Тиамат, после чего меня выбросили из великого ничто.

В момент переноса я зажмурился, а когда открыл глаза, нашел себя все еще стоящим у Великого алтаря.

По всей вероятности, в моем присутствии в великом ничто появляется время. Время как сущность, которую я могу измерить личными ощущениями, а потому меня и выкинули – чтобы спокойно проанализировать всю полученную информацию.

Представляю, сколько всего нового им теперь нужно учесть: настоящие демоны из библейского ада, перенесенные Сатаной в Дисгардиум; союз Бездны и Люция, который намного опаснее, чем мы все думали, когда он был просто неписью из игрового мира; существование Пекла и столпов мироздания, если они еще о них не знали. И это не говоря о происходящем в реальном мире, ставшем заложником не только Девятки, но и Сатаны. Поглощая в форме хищного сундука трупы демониаков, я познал многое из их жизни в Аду.

Покидать храм смысла не было. Заняться изучением новых способностей? Нет, это лучше сделать позже, когда выдастся момент поспокойнее, без угрозы быть выдернутым к Спящим в любой момент.

Поэтому я просто изучил инвентарь…

…и очень удивился: в нем был только один предмет, причем я его раньше никогда не видел.