Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 2

Название континента напомнило о Меазе бета‑мира, где я пережил один из самых страшных кошмаров в своей жизни. Даже Гроэль, Древний бог, он же Тук‑Тук, не смог навязать мне ничего подобного.

– Нет, инициал, – покачала головой Тиамат, прочитав мои мысли. – Тот мир, как гниющее яблоко, опавшее с ветки древа миров. Дисгардиум все еще висит на той же ветке, где зародился бета‑мир, поэтому они так похожи, но доступа к нему у нас нет. Что за сущность ты видел, мы не знаем.

– Но у нас есть версии, – добавил Абзу. – Основная: это другие Те, Кто Ушел.

– Ушедшие, но другие? – Подумав, я кивнул. – Да, это имеет смысл. Если в бета‑мире были свои Старые и Новые боги, то были и Ушедшие. Наверняка они заперлись на Меазе не только в Дисе, но и там. Вы говорили, что не ощущаете их присутствия. Они вымерли или… – И тут меня осенило. – Я же теперь владею Всевидящим оком и Вездесущностью! Могу заглянуть или переместиться в любую точку мира!

Попытавшись активировать Всевидящее око и осознав, что вряд ли смогу это сделать, находясь в великом ничто, наткнулся на скептические взгляды Спящих. Даже туманность Абзу померкла.

– Нет, братиш, дело не в том, что ты сейчас с нами, а не в Дисгардиуме, – ухмыльнулся Левиафан. – Доступа на Меаз нет и не было ни у нас, ни у Новых богов, ни у Бездны. Уж поверь, я знаю, о чем говорю: немного прощупал ее Глашатая, когда ты меня призвал. Так что мы сомневаемся в том, что новые способности позволят тебе заглянуть под магический покров загадочного континента.

– Но в описании способностей сказано, что точка мира может быть любой, главное, чтобы она находилась в пределах текущего… Минутку…

– Вот именно, – мрачно проговорил Бегемот. – Возможно, Ушедшие перенесли свой континент? Но ты, конечно, все равно попробуй, когда вернешься в Дисгардиум. Иногда простые решения самые верные.

Мысли о бета‑Меазе привели к тому, что я нахмурился, вспомнив Макс, Утеса, Кусаларикс, Девятого… Особенно Девятого, которому я обещал помочь выбраться из бета‑мира дважды… нет, даже трижды – третье обещание я дал Дэке, когда был Аазом.

И снова Тиамат прочла, о чем я подумал.

– Всему свое время, инициал, – сказала она, погладив меня по щеке. – Обещаю, что, как только ты призовешь Абзу, он поможет тебе вернуть друзей.

Я посмотрел на туманность, и пятый Спящий отозвался голосом в моей голове:

– Я есть воплощение Глубины, космоса, в котором купаются миры, инициал. Посвяти мне храм, дай мне земное воплощение, и тогда я смогу изучить плетения мироздания и создать способность перемещения между мирами через знакомую тебе Глубину. А до тех пор – откинь терзания из‑за неисполненного обещания.

– Бездна начала снова ускорять временной поток Дисгардиума, – добавила Тиамат. – Через час‑два время здесь, в Преисподней и в бета‑мире будет течь с одинаковой скоростью. Это тебе на руку – будет больше времени…

Она не договорила, но я понял: времени до смерти мозга в моем настоящем теле. Богиня же сменила тему:

– Кстати, чувствую, тебя беспокоит, в порядке ли стражи Сокровищницы. Они уже знают, что ты вернулся, и ждут с новостями. Флейгрей и Нега, которых ты отправлял искать грешника, продавшего душу демонам, вернулись ни с чем, но их миссия потеряла актуальность. В Преисподнюю ты теперь можешь ходить, как к себе домой… практически.

– Что с Анфом и Риптой? – спросил я.

– Коликод и раптор достигли успеха: они расшифровали свитки Роя. Теперь им известно местонахождение входа в их царство времен Второй войны.

Бегемот, стоявший так, словно прислушивался к кому‑то, перевел на меня пронзительный взгляд и задумчиво протянул:

– Кстати об обещаниях и долгах. Один маленький болотный божок не пропускает ни дня без молитвы о спасении. Сам по себе случай не уникальный, младшие боги во все времена взвывали к старшим за поддержкой, но этот – особенный.

Торфу! Как я мог о нем забыть? Горечь вины комом встала в горле, но дело было не в надоедливом стихийном боге, он стал лишь последней каплей в ворохе невыполненных обещаний.

– Торфу привязался ко мне и не отлипал, но потерялся, когда Пайпер забросила меня в бета‑мир, – тихо произнес я. – Где он?

– Пробой отверг его, не пропустил вслед за тобой, – ответила Тиамат. – Торфу слишком слаб, его физическая форма непостоянна. Он застрял недалеко от тех мест, где ты его потерял.

– Ты обещал посвятить ему два храма в Болотине, – сурово напомнил Левиафан. – А то и три, Торфу в своих молитвах путается в показаниях.

– Один! – воскликнул я и, удивившись тому, что Спящим небезразличен чванливый болотный божок, посмотрел в глаза каждому из них. – Спасение Торфу действительно сейчас требует обсуждения? Разве у меня нет задач поважнее?

Спящие синхронно пожали плечами.

– Напоминаю, что решать тебе, – прогудел Бегемот. – Но как твои боги‑покровители, мы не можем не направить твои мысли. Бездна не раз нарушала баланс мироздания, это сделало ее слабее и связало ей руки. Потому ей так важен Люций – тот, кто, как она верит, поможет ей уничтожить все угрозы и воцариться навечно. Но и ты нарушитель спокойствия, «угроза» миру, не забыл? Упоминать тебя и баланс в одном предложении… хм… Ты имба, противоположность балансу!

– Да неужели? – Мой голос сочился сарказмом. – Не помню, чтобы это вас беспокоило раньше.

– Бегемот всего лишь хочет сказать, что ты можешь усилить свои позиции в балансе мироздания, исполнив данные обещания, – сказал Левиафан. – Вспомни, кому и что ты обещал: бета‑тестерам – вытащить их в Дисгардиум; Торфу – построить храм в Болотине… А помнишь Кити Быстроплюй, гномку‑исследовательницу из Охотников на монстров? Она приглашала тебя в свою гильдию в Даранте, и что ты ей пообещал? – Я промолчал, а он передразнил меня: – «Обещаю, что обязательно посещу гильдию» – вот что ты сказал ей. Напомнить, когда это было? Ты тогда еще даже не был учеником Оямы!

В памяти всплыл список других долгов и обещаний, и каждое теперь казалось камнем, тянущим на дно.

Мои размышления прервал шепот Абзу, едва различимый сквозь космический шум его туманной формы:

– Помни, инициал… Иногда путь к великой цели лежит через исполнение малых дел. В этом тоже есть своя мудрость.

Туманность качнулась, будто от невидимого ветра, и все исчезло. Я снова стоял у Великого алтаря посреди храмов Спящих.

Аудиенция была окончена. Пора действовать – и я точно знал, с чего начать.

 

Глава 41. Долг первый

Дядя Ник говорил: «С глаз долой, из сердца вон». Эта народная мудрость появилась не на пустом месте. Я осознал это, когда чуть не сорвался в логово Большого По, решив заодно протестировать Всевидящее око и Вездесущность.