Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 2

Размышления прервал приближающийся топот. К нам направлялись генералы Молох, Аваддон и Агварес в сопровождении моей когорты. За ними, что‑то обсуждая, шли Деспот, Тарзак и Сильва.

Лилит, как оказалось, возглавила охотничий отряд: за эти дни все проголодались, а запасов никаких не было. Поэтому она, взяв одну когорту, отправилась через портал в Очаг Пустоты.

Жаль, я надеялся с ней попрощаться, пока в облике Ааза…

Понимая, что мне, возможно, больше никогда не удастся пообщаться с этими демонами, моими боевыми товарищами, так доверительно, я хотел наговориться с ними вдоволь, создать больше связующих нитей и зацепок, чтобы не вышло так же, как с Летучим отрядом.

Тем более радость быстро померкла. Когда я спросил о Лерре и Ридике, Горвал смутился, его лицо помрачнело. Он склонил голову и, запинаясь, рассказал, что произошло:

– Командир… Лерра и Ридик… Когда мы прошли через портал, они…

– Что с ними?

– Из портала выпали мертвые тела.

– Ааз, – заговорил Аваддон. – Они ведь погибли еще в Преисподней. Игры их оживили, вернее, воссоздали в том странном месте, а потом в Окаянной бреши. Но…

– После выхода из портала они вернулись в то состояние, в котором были до Игр, – закончил я за него. – Значит, снова мертвы… Что ж, Шутник, у тебя и правда все вверх дном: умудрился победить в Играх, будучи мертвым…

Ощутив укол печали, я вздохнул и отчетливо вспомнил первые слова суккубы при знакомстве: «Вонючка‑тифлинг, ты не заблудился?»… Как давно это было…

– Прощай, Лерра… – прошептал я. Потом поднял взгляд на генералов и твердо сказал: – Нужно их достойно проводить, причем здесь, в Дисгардиуме, за возвращение в который они отдали жизни.

– Чушь! – рявкнул Молох. – Мы вернем их в Преисподнюю, чтобы их хао вернулось в мироздание! Чтобы их сила…

– Нет, Молох, это ты цепляешься за старое! – оборвал я его. – Мы теперь в Дисгардиуме, а здесь все будет иначе. Преисподняя осквернена демониаками, и будущее демонов здесь. Поэтому я хочу, чтобы мы устроили погребальный костер. Лерра и Ридик заслужили достойные проводы, пусть их сущность и дух сольются с этим миром, станут его частью.

– Но Ааз, они же демоны! – возразил Агварес. – Их тела – источник силы для выживших.

– Они были моими друзьями, – твердо сказал я. – Повторяю, мы в новом мире. Пора оставить позади некоторые традиции Преисподней.

Демоны растерянно замолчали. Было видно, что идея им не по душе, но спорить они не стали.

Продолжая с ними разговаривать, я снова переживал события последних дней: наши битвы, потери и победы. Все, казалось, забыли о рангах и субординации, общаясь как равные.

– Слышал, в этом мире есть неплохие таверны, – хмыкнул Кродис, принюхиваясь к ветру. – Но если и так, то находятся они далеко отсюда.

Славикус потрепал черта по лохматой башке и утешил:

– Тебя все равно туда не пустят, так что закатай губу.

Постепенно возбуждение и радость схлынули, я чувствовал, что близится момент прощания, но прежде нужно было объясниться.

Посмотрев на отпрысков великих князей, я вздохнул – вспомнилось еще одно дело, которое нельзя было забросить. Сердца Диабло, Азмодана и Белиала на хранении у Нге Н’куллина, Смотрителя Ушедших, а потому нужно привести к нему Сильву, Тарзака и Деспота. Жаль, Азмодан оставил после себя только одного сына, Ааза, да и тот ненастоящий. Впрочем, он сам виноват, нечего было пожирать своих детей.

Сильва, дочь Диабло, то и дело бросала на меня короткие взгляды, но больше внимания уделяла скудной растительности этих мертвых земель. Постепенно она так погрузилась в свое исследование, что, казалось, забыла обо всем остальном.

Тарзак, сын Белиала, впился взглядом в горизонт, где темной полосой угадывался Бездонный океан. В его глазах читалась смесь восторга и первобытного страха перед бескрайним простором.

А вот Деспот, запрокинув голову, просто наслаждался открытым небом. Из всех демонов он чувствовал себя здесь наиболее комфортно. Осталось только выполнить обещание и рассказать ему все о наших приключениях… хотя стоп, у Сильвы же есть Эреб’Нахар – Зелье возвращения памяти… А, черт, я же разбил его… Но это было в отдельном виртуальном пространстве отеля, а сейчас, по идее, нас всех вернули в то же состояние, что и до Игр… Ладно, выясню у Сильвы.

В этот момент, зябко поежившись, молчание нарушила Агата Торнхарт:

– А мне тут как‑то непривычно. Слишком ярко и прохладно, глаза болят…

– Кстати, командир! – воскликнул Горвал. – А тебе как наш новый дом?

– Совсем память отшибло, старый? – хохотнул Жег. – Центурион тут родился!

– Центурион? – рыкнул Агварес. – Боюсь, даже звания легата будет теперь мало для сына Азмодана!

Все три генерала задумчиво посмотрели на меня, Молох качнул головой, и я кивнул, сказав:

– Да, нам и правда нужно поговорить. Наедине. Но сначала…

Подойдя в Сильве, я прошептал ей на ухо просьбу. Не удивившись, она кивнула, пошла к брату и вручила ему зелье Эреб’Нахар.

По приказу Молоха остальные демоны отступили, занявшись обустройством лагеря.

В то же время Аваддон создал купол тьмы, отрезав нас от внешнего мира.

– Мне нужно открыть вам правду, – начал я. – На самом деле я не сын Азмодана. Великие князья провели ритуал забвения перед прорывом из Очага Пустоты, чтобы Люций не узнал обо мне правду… Я смертный. Очень сильный смертный. В переводе на ваши звезды моя сила превышает платиновую…

– Невозможно! – в унисон проревели генералы.

– …и зовут меня Скиф, – невозмутимо закончил я. – Настоящий, не тот, что был на Играх, которым управлял Люций. Если бы Люций и Бездна узнали, что я не демон, меня бы не допустили на Игры. А они бы узнали, ведь у них есть инквизиторы, читающие мысли на расстоянии…

Когда я закончил рассказ, а говорить пришлось долго, потому что многое требовало дополнительных пояснений, генералы надолго погрузились в молчание. Я терпеливо ждал, дав им возможность вникнуть.

Наконец, Молох нахмурился, вспомнив:

– Значит, ты смертный… Что ж, Диабло перед развоплощением в Гранатовом городе поведал мне, что Ааз – наша надежда. То, что ты сказал… многое объясняет. Твою силу, доверие великих князей…

– И почему ты так рвался спасти этих смертных из Чистилища, – добавил Аваддон. – Они твои соратники?

– Друзья, – поправил я. – Как и вы теперь. Но в то время я этого не знал. Как и вы, я считал себя сыном Азмодана. Просто, видимо, чувствовал, что они мне не чужие…

В этот момент под купол безмолвия проник Деспот. Смерив меня взглядом, он протянул руки‑алебарды и обнял так, что хрустнули кости.

– Грог‑х‑р, соратник! – проревел он мне в ухо, обдав меня жаром из пасти.