Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 2

– Отправим в оба места разведчиков, – сказал Молох. – Нужно выделить всех демонов, способных принимать облик смертных. На них ляжет большая нагрузка по инфильтрации в местное сообщество. Нужно будет наладить поставки базовых ресурсов, заложить бастион…

Они начали обсуждать множество дел: от обороны до продовольствия, – а я увидел иронию разработчиков: демоны Преисподней обрели свой первый дом в Дисгардиуме на земле, опустошенной другими чужаками для этого мира, Роем…

Поняв, что генералам стало не до меня, я напомнил о себе. Они замолчали.

– Мне и моим друзьям пора выдвигаться, но прежде… Давайте проводим Лерру и Ридика, как договорились. Нужно организовать погребальный костер.

– Все еще настаиваешь? – проворчал Агварес.

– Они погибли, сражаясь за право демонов вернуться в Дисгардиум. Будет справедливо, если их сущности сольются с этим миром.

– Отец мог бы гордиться таким решением, – твердо произнес Деспот, и что‑то в его голосе, какая‑то властная нота напомнила мне Диабло. – Они заслужили достойных проводов.

Молох склонил голову, признавая вес слов истинного сына великого князя.

– Что ж, если такова воля наследника великого князя… Где организуем прощание?

Я на мгновение прикрыл глаза, думая о Лерре и Ридике – теперь мои воспоминания о них были намного полнее. «Свежее мясо» в тринадцатом легионе Белиала, совместные битвы, последние мгновения… Горло перехватило, но я заставил себя собраться.

– Давайте у океана. Лерра мечтала его увидеть… Соберем всех, кто сражался с ними бок о бок. Главное – без пафоса и официоза. Они этого не любили…

– Я проведу церемонию прощания, – неожиданно сказал Аваддон.

– Спасибо, – тихо сказал я. – Думаю, они были бы рады, что их генерал остался с ними до последнего.

– Тогда идем готовиться, – сказал он и развеял купол тьмы.

Солнечный свет, такой непривычный после сумрака Преисподней, снова ударил по глазам. Вокруг кипела жизнь: демоны обустраивали лагерь, разведчики готовились к вылазкам в сторону ближайших городов.

Молох и Аваддон соорудили незримые носилки для Лерры и Ридика. Их тела с умиротворенными лицами плыли за нами по воздуху, когда мы неспешно шли через лагерь. Весть о церемонии разнеслась быстро. Демоны, узнавая, куда и зачем мы идем, присоединялись, отложив дела.

Постепенно процессия, включающая моих друзей, достигла океана.

– Где проведем церемонию? – спросил у меня Аваддон.

Я окинул взглядом побережье. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая океан в красно‑золотые тона. Там, где скалы нависали над водой, виднелся небольшой мыс.

– Видишь тот выступ? – Я указал рукой. – Оттуда будет виден весь горизонт. Пусть соберут плавник для погребального костра.

Демоны стащили к мысу куски дерева, выброшенные океаном. Никто не роптал – даже те, что считали сожжение тел пустой тратой ресурсов, уважали волю Нар’зарата.

Мои друзья держались чуть в стороне. Я видел, как Ирита то и дело бросает в мою сторону обеспокоенные взгляды, а Краулер стучит по воображаемым часам на запястье, но сейчас было не время для объяснений. Сначала требовалось попрощаться с павшими – как Ааз, демон, который вел их через все испытания.

В это время Молох напомнил мне еще об одной проблеме, с которой столкнутся все демоны.

– Все наше хао преобразовано в ману, – очень тихо сказал он, видимо, не желая поднимать панику раньше времени. – Пока она есть, использовать магические навыки не проблема.

– Проблема в том, что вы не можете восполнить ману. Так, Молох?

Тот хмуро кивнул.

– Это из‑за Бездны. С ее воцарением мана стала доступна только ее последователям. Хуже того, в публичных местах демонам лучше быть все время начеку, потому что, если ее жрецы зафиксируют несанкционированное использование маны, они тут же появятся рядом, чтобы задержать.

– Но как нам жить без маны? Как защищаться? – возмущенно прогудел Молох.

– Способ один, – сказал я, – преклонить перед Бездной колено. – Это было не предложение, мне следовало знать, как демоны устоят перед искушением.

– Скорее, я вырву себе сердце, – сплюнул шипящей слюной демон.

– Тогда выторгуйте у местных и запасите кристаллы‑накопители маны, я наполню их доверху…

Когда солнце коснулось горизонта, мы собрались у погребального помоста. Лерра и Ридик, омытые и укрытые плащами, казались просто спящими. Ветер трепал огненные волосы суккубы, а бубенцы и колокольчики на цветных рогах Шутника слегка позвякивали на ветру, словно их хозяин вот‑вот проснется и отпустит очередную остроту.

Аваддон выступил вперед. В его голосе, усиленном демонической мощью, слышалась непривычная мягкость:

– Мы пришли проводить в последний путь суккубу Лерру и демона Ридика – храбрых воинов, верных друзей, погибших не за славу доминиона, но за то, чтобы мы могли вернуться домой…

Я слушал, как бывший генерал Белиала говорит о доблести и верности, о жертве и долге, но мысли уносились в прошлое.

Первая встреча с Леррой в казармах, ее насмешливое «вонючка‑тифлинг»… Загадочные намеки Ридика, его странное чувство юмора…

Они стали первыми демонами, которые доверились мне и пошли за мной. Именно благодаря им я изменил свое отношение к народу Преисподней, осознав, что демоны могут быть человечнее людей, а судить нужно не по расе, внешности или чуждым традициям, а по поступкам. А теперь они, мои первые настоящие друзья‑демоны, лежат здесь, такие неподвижные, такие чужие. И весь мой опыт, все способности и хитрости, все мое везение и, как говорил Бомбовоз, «читерство» не смогли их уберечь.

Аваддон закончил речь древними словами погребального обряда, но в его устах они звучали иначе. Не призывом вернуть живым силу павших Преисподней, а просьбой к новому миру принять их и возродить в будущих поколениях.

Когда пламя охватило помост, я шагнул вперед и прошептал:

– Прощайте, друзья. Надеюсь, там, куда вы ушли, вам будет легче, чем здесь…

Языки пламени взвились к темнеющему небу. Я смотрел, как огонь пожирает тела, и внутри растекалась странная пустота – не та острая боль утраты, что терзала меня в Преисподней, а что‑то более глубокое. Финальное, необратимое прощание.

Демоны молча стояли вокруг костра. В их глазах отражались отблески пламени, и я видел, как меняются их лица: суровые воины, привыкшие забирать силу павших товарищей, впервые учились просто скорбеть.

Краем глаза я заметил движение – мои друзья потихоньку отходили от места церемонии. Пора было прощаться и мне.

Здесь, у этого костра, заканчивалась история Ааза, сына Азмодана и безвестной эльфийки.

Переглянувшись с Агваресом, я показал глазами на свою когорту, и он одобрительно кивнул.