Дитя прибоя

– Когда бандитов побили и про убежавшего быстро рассказали. Он бы и один нам тут дел наделал. Каторжники это. Беглые. Им терять нечего, вот и лютуют.

Припомнив, что по местным законам уголовного преступника приговаривали к каторге на разные сроки, а за побег вешали, Лёха мысленно согласился, что, окажись бандиты в деревне, одной жизнью дело бы не закончилось. Мужчины, находясь в поле, просто не успели бы добежать до деревни, если бы бандиты устроили в ней свой разгул. Поёжившись от вставшей перед глазами картины, парень взвесил в руке револьвер, с интересом разглядывая оружие.

– Не сомневайтесь, лэр. Гномья работа, – по‑своему истолковав его взгляд, сказал староста.

– Сразу видно, что не левой ногой делано, – кивнул в ответ Лёха.

Его действительно удивила точность подгонки и качество всех узлов револьвера. Курок взводился мягко, с чётким и сочным щелчком. Барабан выбрасывался легко, но при этом никакого люфта в его креплении не ощущалось. Перед уходом Лёха отыскал всё в том же сундуке пару кусков кожи, суровую нитку и шило. За несколько часов соорудив себе наплечную кобуру под правую руку, парень решил носить этот револьвер с собой постоянно. Оставалось только купить запас патронов.

Пора было уходить. Заколотив окна дома досками, Лёха повесил на дверь замок и, отдавая ключ старосте, тихо сказал, глядя ему прямо в глаза:

– Сюда скоро приедут люди из академии, отдадите ключ им. Скажу сразу, там осталось только то, что нужно магам. Простому человеку эти бумаги ни к чему. А сокровищ там никогда не было. Дядя был учёным, а не купцом. Сам понимаешь, имей он серьёзные деньги, жил бы в столице, а не здесь.

– Это верно, – задумчиво кивнул староста.

– В общем, спасибо вам за всё. За домом присматривайте, – ещё раз попросил Лёха, пожал старосте руку, чем поверг его в крайнее изумление, и решительно зашагал в сторону гномьих гор.

– Доброй дороги вам, лэр, – послышалось вслед, и Лёха, не оглядываясь, помахал рукой.

 

С тех пор прошло уже два дня. Ночевать приходилось у костра, разводя огонь на берегу первого попавшегося ручья. Текучая вода и живой огонь отгоняли лесную нечисть. Все эти знания всплывали в памяти Лёхи по мере необходимости. Вообще, в последнее время с памятью парня происходило что‑то непонятное. То и дело на ум приходили совершенно непонятные знания или фразы из разных языков. Сам Лёха считал этот факт последствием эксперимента. Но были в этом и хорошие стороны. Стоило только оказаться в непонятной ситуации, как переданные знания тут же всплывали в памяти, помогая решить проблему.

С такими мыслями Лёха шагал по дороге, старательно прислушиваясь к происходящему вокруг. Стук копыт и грохот колёс заставили его отступить на обочину и начать то и дело оглядываться. Дорога была наезженная, так что появление за спиной кавалькады Лёху не удивило. Неприятно было то, что догоняла его карета в сопровождении четырёх всадников. Должно быть, какой‑то барон решил нанести визит соседу или прокатиться в столицу. Так что не стоило оказываться у него на пути.

Помня о нравах местной знати, Лёха быстрым движением проверил, как выходит из кобуры револьвер, отошел ещё дальше от дороги и, пройдя полсотни шагов, оказался на небольшой поляне. Отойдя к кустам, он скинул с плеч свой мешок и сделал вид, что занят его ремнями. Кланяться неизвестно кому он не собирался, а прятаться было поздно. Всадники его уже видели. Карета выкатилась на поляну, и тут, словно специально, у экипажа отвалилось заднее колесо. Возница жёстко осадил лошадей и, спрыгнув с козел, принялся взволнованно что‑то объяснять пассажирам.

Скакавший рядом с дверцей молодой мужчина, не раздумывая, огрел его плетью и, грязно ругаясь, потребовал немедленно устранить поломку. Подоспевшие слуги спешились и принялись разгружать карету. Кучер распахнул дверцу и, откинув ступеньки, подал руку молодой, симпатичной девушке. Выбравшись из экипажа, она что‑то бросила через плечо пожилому спутнику, вышедшему следом за ней. Наблюдая за ними краем глаза, Лёха осторожными шагами двигался всё дальше, пытаясь уйти с поляны, пока его не заметили. Но тут один из слуг громко сказал своему хозяину:

– Лэр, у нас просто не хватит сил, чтобы поднять карету и одновременно навесить колесо. Нужна помощь.

– Бездельники, – выругался барон и, развернув коня, лёгким галопом догнал Лёху.

– Так‑так, что у нас тут? – зло оскалившись, произнёс он, тесня парня конём. – Очередной бродяга, имеющий наглость не кланяться дворянину.

– Что там у вас, барон? – послышался вопрос, заданный на первоязыке.

– Бродяга из вольных, лэр, – откликнулся барон.

Вообще в империи не было разделения дворян на баронов, графов и герцогов. Всё было гораздо проще. Чем больше у дворянина земли и кметов, тем выше был его ранг. Обращение «лэр» являлось универсальным для всех представителей этого сословия.

– Ну так прикажите арестовать его, а в ближайшем городе сдайте страже, – недовольным голосом посоветовал сопровождавший девушку мужчина.

– Лэр так не уважает законы империи, что готов применить силу к вольному гражданину? – громко спросил Лёха на первоязыке.

Над поляной повисла удивлённая тишина, нарушаемая только звоном узды и фырканьем лошадей.

– Оказывается, это не просто бродяга, а чей‑то бастард, – зло рассмеялся барон.

– Вы слишком опрометчиво судите людей по себе, лэр, – на безукоризненном первоязыке ответил Лёха. – Боюсь, за такое оскорбление вам могут обрубить уши.

Произнося всё это, Лёха отступал к кустам, становясь так, чтобы видеть и барона, и его слуг.

– Ты ещё разговаривать будешь, мерзавец? – взвыл барон, вскидывая плеть.

Помня, что патронов мало, а свидетелей много, Лёха быстро шагнул вперёд и, оказавшись прямо перед мордой лошади, резким движением хлестнул её кончиками пальцев по мягкому храпу. Испуганно заржав от боли, лошадь скакнула боком, заставив барона покачнуться и потерять стремя, а потом взвилась на дыбы, выбрасывая его из седла. Не усидев в седле, барон со всего маху рухнул на землю. Отбежав в сторону, лошадь принялась щипать траву, кося на людей обиженным взглядом.

Сгоряча барон попытался встать, но, едва пошевелив правой ногой, застонал от боли. Очевидно, падая, он сломал ногу. Убедившись, что бросаться на него с кулаками никто не собирается, а слуги растерянно топчутся на месте, ожидая приказаний, Лёха подхватил свой мешок и, слегка поклонившись барону, громко сказал:

– Вижу, лэр, вы повредили ногу, неудачно спрыгнув с лошади. Так что не буду отвлекать вас от заботы о собственном здоровье. Позвольте откланяться. Честь имею.

Обойдя валяющегося в пыли барона, он быстро зашагал по дороге, сопровождаемый звонким девичьим смехом. Но едва добравшись до поворота, Лёха скользнул в кусты, решив переждать, пока его возможный противник проедет мимо. Усевшись под дерево так, чтобы видеть всё, что творится на дороге, парень достал из мешка краюху хлеба, кусок ветчины и флягу с вином. Пора было перекусить. Но едва Лёха успел глотнуть вина, как прямо над ухом раздался тихий, мелодичный голос:

– Хорошо было сделано, человек.