Дитя прибоя

– В этих скалах куча всяких дыр и расселин, через которые вся эта дорога простреливается. Пальнут пару раз – и всё.

– Хотели бы пальнуть, не стали бы вообще за пост пропускать. Там бы на месте и положили, – фыркнул Лёха. – Так что перестань трястись и возьми себя в руки. Ты бард или хвост поросячий?

– Перестань меня обзывать, – обиделся эльф.

– А ты перестань быть сопляком и становись мужчиной, – огрызнулся Лёха. – Сказано тебе, никто нас не тронет.

Эльвар, явно обидевшись, насупился и молчал до самых ворот. Подойдя к этому грандиозному сооружению, Лёха не удержался и, внимательно их осмотрев, присвистнул от удивления:

– Это какую же наковальню иметь надо, чтобы такое соорудить?!

– Хотел бы я посмотреть, как ты наковальню иметь будешь, – раздался ехидный ответ, и из угла выступил очередной бородач. – Это ты, что ли, механик?

– Он самый. Дальвар сейт‑Ваган. А это Эльвар. Бард.

– Бард, значит? Ладно, посмотрим, что он за бард, – усмехнулся гном. – Пошли, чего встали.

Гном скользнул за какой‑то скальный выступ и пропал из виду. Удивлённо хмыкнув, Лёха скинул с плеча мешок и направился в тот же угол. Как выяснилось, за выступом находилась маленькая калитка, за которой вился длинный, узкий коридор. Не спеша шагавший впереди гном нёс в руке факел, так что света друзьям хватало. Минут через пять коридор сменился огромным залом, по периметру которого горело огромное количество светильников. Создавалось впечатление, что вся гора внутри полая. Растерянно переглянувшись, друзья поспешили за проводником.

Все попадавшиеся им на глаза гномы спешили по своим делам, удивлённо поглядывая незнакомцам вслед, но агрессии никто и не думал проявлять. Пройдя в дальний конец пещеры, проводник свернул в боковое ответвление и повёл их куда‑то вглубь и вверх. Очень скоро друзья просто потеряли счёт поворотам и поняли, что самостоятельно выбраться из этого лабиринта не смогут даже под страхом смерти. Ориентироваться в паутине одинаковых коридоров было просто невозможно.

Шагая за гномом, Лёха с интересом оглядывался, попутно припоминая, из чего состоит гидрогенератор. Если кто и сумеет построить такую штуку, так это только подгорные мастера. Хотя торопиться с новаторством и прогрессорством было чревато.

Парень уже потерял счёт времени, когда проводник вывел их в очередную хорошо освещённую пещеру. Присмотревшись, Лёха с удивлением понял, что все стены пещеры украшены великолепной резьбой. Выточенные из камня древесные стволы и листья казались живыми, а сидевшие на ветвях птицы разве что только не пели.

– Здорово! – не сдержал восхищения парень. – Давно такой красоты не видел.

– Это ты ещё главный зал не видел, – с гордостью отозвался проводник, открывая резную дверь странного сиреневого цвета.

– Это же миеллирон! – охнул эльф.

– Ваша работа, – кивнул гном. – Умеете, когда хотите, – добавил он, поглаживая резную створку. – Входите, вас ждут.

Друзья шагнули в проём и, оглядевшись, увидели очередного гнома, склонившегося над огромным столом. Толстые пальцы гнома осторожно сжимали свинцовое стило, которым он что‑то черкал на листе пергамента. Заметив гостей, гном выпрямился и, выйдя из‑за стола, спросил, уперев кулаки в бёдра:

– Это ты, что ли, механик?

– Я, – кивнул Лёха, которому уже надоело представляться.

– И чего хотел?

– Предложить есть чего. И, кроме гномов, с такой механикой никто не справится.

– А чего предложить‑то хочешь? – с интересом спросил гном.

– Вместо револьверов делать пистолеты. И не с гладким стволом, а с нарезным, – коротко ответил Лёха, решив оставить подробности на потом.

– Как это, с нарезным? – спросил гном, складывая на груди могучие руки.

– В стволе делаются нарезы, которые заставляют пулю закручиваться в полёте. Это позволяет увеличить дальность и точность стрельбы.

– Как это? – озадачился гном.

– Пули вы делаете свинцовые, мягкие. Значит, если сделать в канале ствола четыре спиральных нареза, то пуля, вырвавшись из гильзы, начнёт вращаться, пока движется по стволу. И, вылетев, это движение продолжит.

– А почему в обычном револьвере это сделать нельзя?

– Можно. Но пистолет перезаряжается быстрее, – всё так же дозированно отвечал парень.

– Темнишь ты чего‑то, – помолчав, выдал гном.

– Нет. Просто мы ещё о моём интересе не говорили, – усмехнулся в ответ парень.

– Об этом есть смысл говорить, если твоя задумка сработает, – отмахнулся гном.

– Сработает. У меня на родине всё оружие по такому принципу сделано, – не сдавался Лёха.

– И сколько ты хочешь? – спросил гном, с интересом поглядывая на него.

– Три сотни золотых единовременно, а потом двадцать процентов с продаж, – сходу выдвинул свои условия парень.

– О как!? – удивлённо охнул гном. – А рожа не треснет?

– В самый раз, – нахально усмехнулся Лёха.

– Вина хочешь? – помолчав, вдруг спросил гном.

– Я не лошадь, чтобы одну воду пить, – отшутился парень.

– Ну ты наглец?! – восхищённо покачал головой гном. – Бросай мешок вон туда и садись. И ты тоже, бард.

Отложив мешок в указанный угол, Лёха присел к столу и, глотнув вина, с удивлением посмотрел на гнома. Даже не будучи знатоком, он понял, что напиток этот не так прост, как кажется. Один аромат чего стоил. Пригубивший свой бокал Эльвар, восхищённо причмокнул и, вздохнув, сказал:

– Сорокалетний мускатель! Редкое вино.

– Это да, верно, – кивнул гном, допивая свой бокал. – Но ради дела – не жалко.

«Сработало!» – внутренне возликовал Лёха, стараясь, чтобы на физиономии ничего не отразилось.

– Можешь нарисовать, как в стволе нарезы проходят? – вернулся к делу гном.

– Может, для начала скажешь, как тебя зовут? – ответил ему Лёха вопросом на вопрос.

– Тоже верно, – усмехнулся гном в густую рыжеватую бороду. – Родри Два Кулака.

– Дальвар сейт‑Ваган. А это – Эльвар. Ну это я вроде как уже говорил, но на всякий случай, что называется для памяти, повторить не мешает.

– Вот и познакомились. А теперь давай по делу, – решительно заявил Родри, доставая из‑под стола ведёрный бочонок.

– А это что? – насторожился Лёха.

– Тёмная брага. Под разговор в самый раз. И не окосеешь, и горло не высохнет, – ответил гном, лукаво подмигивая и наполняя три огромные кружки.