Дитя прибоя

* * *

 

Выпустив шесть пуль подряд, Лёха подошёл к мишени и, осмотрев её, с довольным видом повернулся к гному.

– Убедился? Это тебе не кукиш воробьям показывать. Нарезы – дело серьёзное.

– М‑да, не поспоришь, – кивнул Родри, оценивая расстояние, с которого стрелял парень.

– Ты на кучность посмотри, – не унимался Лёха. – Сколько твоих стрелков так же смогут, если из старых револьверов стрелять будут? В смысле из обычных?

– Ну, кучность, дело опыта, – не согласился гном. – А про то, что мы стреляем не очень, мог бы и не напоминать.

– Башка твоя каменная! Нашёл, на что обижаться, – возмутился Лёха. – Я же не про умения ваши, а про результат. Ты не забывай, что я этот ствол сам первый раз в руках держу. Можем вообще усложнить задачу.

– Как это? – тут же навострил уши Родри.

– Давай станок для испытания сделаем. Зажимаем в нем оружие, выводим прицел винтами и стреляем. Главное, чтобы станина тяжёлая была, а то отдача прицел сбивать будет.

– А что? Это мысль, – подумав, одобрил гном.

– А с нарезами что решать будем? – вернулся Лёха к главному вопросу.

– А что тут решать? – вздохнул гном, сдаваясь. – Работает твоя задумка. Значит, будем использовать.

– А с оплатой что? – не сдавался парень.

– Две сотни, и пять процентов с продажи, – отрезал гном. – Больше не дам, даже не пытайся торговаться. На таких условиях ты через пару циклов одним из самых богатых людей в империи будешь. Лучше объясни, чем твой пистолет от револьвера отличается?

– Системой перезарядки и габаритами. Это, если коротко, – вздохнул Лёха, прикидывая, как и куда девать полученный барыш. – Но думаю, это оружие вам лучше придержать для себя и продавать только тому, в ком уверены.

– А что так? – насторожился Родри.

– Ну, во первых, скорострельность пистолета выше, чем у револьвера. Во вторых, скорость перезарядки, в третьих, количество выстрелов. Даже с вашими калибрами можно делать обойму на восемь‑десять патронов. В общем, выводы делай сам.

– Интересно, – помолчав, кивнул гном. – А что ещё предложить можешь?

– Для начала – унифицировать калибры. Сделать так, чтобы патроны от одного ствола можно было использовать в другом. А то у вас с этим делом полная анархия. Каждый сам себе и гильзы льёт, и патроны снаряжает.

– На то и мастера, – с гордостью усмехнулся гном.

– Мастера – это здорово. Но в бою это может плохо кончиться. У одного патроны уже кончились, а у другого ещё есть, но помочь он не может, потому что у напарника калибр другой.

– Да там разница всего ничего. В волос, – смущённо буркнул Родри.

– И волоса не должно быть. Тогда и патроны можно будет на поток поставить. А то делаете только на заказ, отливая всё по образцу заказчика. Дело‑то нехитрое. Не мне тебя учить, – продолжал напирать Лёха.

– Вот ведь, бхарут подгорный, и не поспоришь, – проворчал Родри, почёсывая бороду.

– А ты не спорь. Ты лучше умного человека внимательно слушай, глядишь, и в твоей каменной башке пара умных мыслей заведётся, – тут же поддел его Лёха.

– Вот как дам сейчас в лоб, чтобы язык прикусил! И думать сможешь, и болтать попусту перестанешь, – беззлобно пригрозил Родри.

Такие перепалки случались у них регулярно, и они давно уже перестали обращать внимание на взаимные угрозы. С момента появления друзей в горах прошло уже двадцать дней. За это время гномы успели придумать и воплотить в стали инструменты, позволяющие им наносить на стволы нарезы, отработать технологию и даже изготовить пробную маленькую партию револьверов с новыми стволами. На испытаниях они с Родри почти начисто сточили нарезы у шести стволов, отстреляв кучу патронов и скрупулёзно записывая все полученные данные. Револьвер, который они отстреливали сегодня, был изготовлен с учётом этих замечаний.

– Ну раз с оружием решили, тогда слушай другую задумку, – с торжественным видом, заявил парень.

– Ну‑ка, ну‑ка, – заинтересовано повернулся к нему Родри.

– Не нукай, не запряг, – нахально усмехнулся Лёха. – Начну по порядку. База у вас уже есть. Это ваши паровые машины. Но вся беда в том, что они требуют слишком много угля, воды и времени для запуска двигателя. Я предлагаю сделать двигатель внутреннего сгорания.

– Чего сгорания? – тут же спросил Родри, ловя каждое слово парня.

– Кровь земли. У нас её нефтью называют.

– Так она же, хоть и горит долго, но нагар такой оставляет, что даже со светильников потом ножами срезать надо.

– В том‑то и дело, что вы используете чистую нефть. А нам нужно её переработать, – усмехнулся парень.

– И что для этого надо? – насупился гном, уже подсчитывая возможные убытки.

– Немного. Чертёж простого дистиллятора я тебе нарисую. Но сделать его придется из меди.

– А чего не из железа? Оно покрепче будет.

– Медь более теплопроводна и быстрее нагревается. Ты не перебивай, ты слушай, – отмахнулся Лёха.

– Ладно, слушаю, – вздохнув, кивнул Родри.

– Так вот, после переработки у нас получится жидкость, которая называется бензин. И вот этот самый бензин можно будет безбоязненно использовать для заправки двигателя. Жидкость это вонючая, горючая и вообще‑то взрывоопасная. Но полезная. Так что толк от неё есть. Сделаем бензин, и можно будет заняться двигателем. Я тебе подробно опишу, что, куда и как, а с механикой ты и сам разберёшься. Там всё просто. Главное – точность подгонки.

– А чем твой двигатель отличается от нашего? – дождавшись паузы, спросил гном.

– Ну представь, вот на таком бочонке бензина можно будет ехать целый дневной переход без остановки. А сколько за это время угля сожжётся? – ответил Лёха, тыча пальцем в ведёрный бочонок браги – нечто среднее между земным пивом и элем.

Парень уже давно для себя решил, что будет подбирать для местных вещей аналогичные названия из своего прошлого. К этому решению Лёха пришёл, когда вдруг неожиданно понял, что его воспоминания о земле начали тускнеть, словно стираться из памяти. Это открытие так напугало парня, что он принялся каждое утро, если никого не было рядом, разговаривать сам с собой на всех земных языках, которые только знал. Пусть даже это было всего несколько расхожих фраз. Одновременно со своими лингвистическими упражнениями он старательно вызывал в памяти картины из детства.

Расставаться со своим прошлым Лёха не собирался. Особенно если учесть, что все его знания являлись для этого мира настоящим технологическим прорывом. Откровением в сфере технологий. Рассказывая Родри об устройстве двигателя, Лёха не заметил, что гном уже давно слушает его вполуха, но при этом чересчур внимательно рассматривает. Сообразив, что гном что‑то уж больно долго молчит, Лёха прекратил изображать глухаря по весне, удивлённо посмотрел на Родри и спросил:

– Ты чего, борода?