Доктор Грант

– Посмотрите на меня, – командует он приказным тоном, не терпя никаких возражений. – Я держу вас! Не смотрите на кровь. Повреждения несерьезные. Вы в порядке, но у вас приступ панической атаки. Дышите вместе со мной, Амара.

Я киваю и следую его указаниям, не сводя с него глаз. Ему достаточно двух минут, чтобы успокоить меня и вернуть мне самообладание. Как только мне вновь удается сделать глубокий вдох, я снова чуть не начинаю рыдать, но в этот раз от облегчения.

– Видите, – говорит он, – вы в порядке.

Я киваю, а он улыбается, подхватив меня одной рукой под колени, а другой обхватывая меня. Прежде чем я осознаю, что происходит, он поднимает меня с земли, будто я невесомая.

– Поднимите ее вещи, – распоряжается он, и широкоглазая женщина в форме медсестры тут же вскакивает, чтобы собрать мои вещи. Доктор Грант не ждет ее. Он направляется в клинику, удерживая меня на руках.

– Я могу идти сама, – шепчу я.

– Я знаю, что вы можете, – говорит он, оглядывая меня. – Но вы ушиблись, поэтому я бы хотел осмотреть вас, прежде чем разрешу встать на ноги.

Я не свожу с него глаз, пока он несет меня в кабинет, крепко обхватив за талию. Я разглядываю его точеные скулы, небрежную щетину и растрепанные волосы. Сегодня на нем нет белого халата, и почему‑то он выглядит еще более привлекательным в белой рубашке. Что‑то в нем вселяет в меня доверие, но в то же время заставляет мое сердце бешено колотиться. Противоречивые ощущения. Я не могу припомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько безопасно, такую заботу… и в то же время я волнуюсь.

– Спасибо, – шепчу я.

Он с улыбкой смотрит на меня:

– Не благодарите меня пока. Не думаю, что после того, как я продезинфицирую раны, вы будете уж так счастливы.

Счастлива, гм… Я не знаю, что такое счастье, но подозреваю, что оно чем‑то сродни тому, что я чувствую прямо сейчас, и это чувство опасно.

 

Глава 8

 

 

НОА

 

Мое сердце бешено колотится, когда я несу Амару в клинику. Мэдди следует за мной по пятам. Обычно я спокойно отношусь к несчастным случаям и экстренным ситуациям, но не сегодня. Что‑то в Амаре задевает меня за живое. Смотреть, как она впадает в панику, как ее лицо начинает тускнеть, – не припомню, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным. За годы работы я научился не принимать близко к сердцу проблемы пациентов, но с Амарой все иначе. Я ощущаю ее боль, как собственную.

Мэдди суетится вокруг меня, открывая дверь моего кабинета. Я осторожно вношу Амару внутрь. Она спокойно лежит у меня на руках, ее дыхание ровное, а щеки покрыты прекрасным пунцовым румянцем. Сейчас она выглядит хорошо, но я еще в некоем смятении. Я беспокоюсь. Я знаю, у нее несерьезные повреждения. У Амары поверхностные раны, но я не могу с этим совладать. Думаю, это из‑за выражения ее глаз, того опустошения, на мгновение охватившего ее.

Она все еще дрожит, когда я опускаю ее на кушетку в своем кабинете, ее ноги свешиваются с края. Она смотрит на меня, и наши глаза встречаются. Ее голубые глаза… Я бы мог затеряться в них, если бы она позволила.

– Доктор Грант, я могу продезинфицировать раны.

Я морщусь, отрывая взгляд от Амары. Я совсем забыл, что Мэдди все еще здесь, и по выражению ее лица я понимаю, что она знает об этом. От ее молчаливого укора в глазах я начинаю нервничать, но качаю головой, поборов здравый смысл.

– Все в порядке, – говорю я ей. – Я сам.

Мэдди кивает и идет к шкафу в моем кабинете, явно не желая оставлять меня наедине с Амарой. Прикусив губу, забираю у нее стеклянную бутылочку.

– Мне не понадобится помощь, – говорю я, прекрасно понимая, что совершаю ошибку, прося оставить меня наедине с Амарой. Есть в ней что‑то такое, чему я не могу противостоять. Я рассудительный человек, и предостережение ее деда все еще весьма громко и отчетливо звучит в моих ушах, но этого недостаточно, чтобы не поддаться соблазну побыть с ней немного наедине.

Мэдди смотрит мне в глаза, а я натягиваю на себя вежливую улыбку врача. Несколько секунд она не сводит с меня глаз, а затем кивает.

– Не думала, что она уйдет, – говорит Амара, как только дверь захлопывается за Мэдди. В ее словах звучит веселость, но в тоне чувствуется легкая нервозность, что разжигает мое любопытство.

– Я тоже, – бормочу я, открывая бутылку с дезинфицирующим средством.

– Она симпатичная, – говорит Амара раздраженно.

Я улыбаюсь про себя и смотрю на нее:

– Правда?

Она недовольно закусывает губу, а в глазах искрит нетерпение, выдавая внутреннее напряжение:

– Разве вы так не считаете?

Я опускаюсь перед ней на колени и смотрю ей в глаза, касаясь рукой ее поцарапанного колена.

– Не так красива, как вы, – говорю я ей, прежде чем обработать кожу смоченной дизинфектором ватой, пытаясь отвлечь ее. Она вздрагивает, не сводя с меня глаз. Мне совсем не хотелось бы думать сейчас о ее ранах, потому что я не хочу прерывать это мгновение между нами, но я должен.

Она улыбается мне, а я, ухмыляясь, промываю оставшиеся царапины.

– Уже второй раз я заставляю вас встать передо мной на колено.

Я слегка улыбаюсь, отвлекаясь от ее разбитых коленок.

– Получается, что так. Вы превращаете это в привычку, мисс Астор!

– Амара, – поправляет она меня. – Я ведь просила вас называть меня Амара… А что, если это действительно так?

Я кладу руки по обе стороны от Амары, не сводя с нее глаз.

– Думаю, я просто окажусь в вашей власти, упав на колени по первому вашему зову.

Она смеется, и мое сердце учащенно бьется. Она прекрасна. Как ямочки проступают на ее щеках, как сужаются ее глаза, когда она смеется… Да, это самая красивая женщина, которую я когда‑либо встречал.

Лишь от одного ее взгляда я безоговорочно сдаюсь ей в плен. Я не могу перестать улыбаться, приклеивая пластыри на ее колени. Каждые несколько секунд мой взгляд устремляется вверх.

– Вы флиртуете со всеми своими пациентками?

Я беззастенчиво улыбаюсь: