Дорога к себе
– Аааа, не будешь, значит… А учитывать его фантазии при распоряжении собственным имуществом станешь? – Пётр Иванович хмуро осмотрел опасно покрасневшего сына и продолжил: – Я тебя услышал… Теперь твоя очередь. Нет, закрой рот и слушай! Твои желания и ожидания не лезут ни в какие ворота даже с точки зрения закона, а с моей личной точки зрения – так тем более. Поэтому завещание я изменю сегодня же, и упоминаний о тебе там больше не будет.
– Ты не имеешь права! – взвыл Николай.
– Имею. Если ты не инвалид‑иждивенец или пенсионер, то я имею полнейшее право тебе ничего не оставлять. Предполагается, что взрослый дееспособный человек сам себя может обеспечивать.
– Ты не можешь так со мной поступить!
– Могу, конечно. И сделаю это.
– Но твои родители…
– Мои родители оставили мне дом во Владимирской области. А я тебе подарил трёхкомнатную квартиру в Москве, однокомнатную в Питере и бизнес там же. Это я у тебя отнимать не стану. Более того, то самое родительское наследство – дом во Владимирской области – я тебе дарю для ровного счёта.
– Да зачем мне эта рухлядь? – зло оскалился «наследный принц».
– Вовсе не рухлядь, а то, с чем я пришёл во взрослую жизнь. У тебя «стартовый капитал» будет не в пример больше моего! И да… очень рекомендую тебе именно туда, в тот дом, и отправиться…
– Да с чего бы это? – рыкнул Николай.
– С того, что тебя будут искать те деятели, через которых ты деньги у отца тырил… – равнодушно просветил его Хак. – Деньги‑то мы перехватили и на счета Петра Ивановича вернули, а вот за процентами за множество перегонов они к тебе наведаются непременно.
Николай замолчал так резко, словно ему обухом по голове прилетело…
– Эээээ? Чччттттоооо? Ты не можешь… ты так не сделаешь!
– Коль, ты тут орал и разорялся, что я выжил из ума, что ты уже лучше во всём разбираешься и уже лучше всё знаешь и понимаешь. Ну ты же должен был соображать, раз такой взрослый, опытный и умный, что крaжa денег с помощью определённых кругов может закончиться печально? Нет? Не сообразил? Ты так привык, что тебя прикрываю я и Кирилл Харитонович, что не сознавал последствий? Хорошо, теперь‑то у тебя будет множество возможностей их ощутить, так сказать, в реальности. Короче говоря, дарственную я тебе сейчас оформлю, ключи тебе передаст Кирилл Харитонович, с делами разбирайся, только не тяни – найдут, мало не покажется.
– И ты меня бросишь? Вот так просто бросишь на произвол судьбы?
– Ты же меня бросил на произвол судьбы, когда мне живому начал высказывать, что мне уже на тот свет пора! Что тебе от меня только собственность моя нужна! – холодно пожал плечами Миронов. – К матери не суйся, ей и так только‑только по‑настоящему со здоровьем получше стало после её воспалений лёгких… Кстати, я и не догадывался, почему ты был против покупки для неё того дома у моря, почему всё говорил, что это неразумная инвестиция…
– Да он же в цене падает, тот дом! Надо было в популярных туристических местах Италии покупать! – Николая до сих пор корёжило при упоминании и таком разбазаривании средств, как покупка по прихоти матери здоровенного запущенного имения на берегу моря.
– Да мне плевать! Главное, что моя жена может спокойно восстанавливать здоровье в том месте, которое ей нравится! – повысил голос Пётр Иванович. – И заниматься там тем, чем хочет! А тебе даже на мать денег было жалко, выходит? Ты их уже все себе посчитал? – Пётр Иванович только сейчас разозлился всерьёз. Как‑то, пока шла речь о нём самом, его это не сильно зацепило, а сейчас аж в глазах потемнело! – Короче, через час ты получишь документы на дом, завтра тебе привезут ключи, а дальше – сам, как знаешь!
Взбешённый и потрясённый Николай оказался с документами на дом за дверями отцовского кабинета в его питерском филиале и даже не сразу вспомнил, где тут выход…
Сам не помнил, как в машине оказался, и поначалу мог только шипеть от ярости.
– Да как он смел? Как мог! Он же всё у меня… всё отнял!
То, что у него осталось значительно больше, чем было когда‑то у отца, никак в расчёт не принималось – очень уж прихотливое у Колечки получилось сознание!
– И что теперь? Уезжать? Да нууу, ерунда! Ничего они со мной не сделают! Да и вообще, почему они деньги кому‑то там отдали! Какие такие проценты я им должен! Обойдутся! – успокаивал себя Николай, швырнув дарственную на пол под переднее сидение. – Подачку кинул – дом развалюшный! – рычал он, добираясь до квартиры. – Деньги! Сколько денег отнял!
То, что это были деньги отца, Николай благополучно позабыл, ровно так же, как и то, что сама его фирма – тоже отцовский подарок. Очень уж он привык всё считать своим.
– А всё мeрзaвeц Андрей! Да и Женька – гaд недалеко ушёл! Это он что, к Ирине клинья подбивает? А она сама? Дyyyyрaaa! Но отец… да как он смел!
«Посмевший» отец тяжело откинулся на спинку кресла.
– Хак… ну, как же так, а? Что мы с женой не так делали? Мы никогда не обделяли одного в угоду другим, мы всегда уделяли им время… А потом, ты же знаешь, жена могла бы все на нянек перекинуть, так нет… была только Зина и то больше на младших – чтобы Коля не чувствовал себя заброшенным. А он… всё это время считал, что мы ему задолжали место наследного принца?
– Он закрытый, очень сдержанный и очень себе на уме. Помнишь, я тебе уже давно говорил, что в тихом омуте…
– Помню. Слушай, вызови здешнего нашего нотариуса. Срочно. Сердце прихватывает… не хочется не успеть, если что…
Хак мрачно покосился на шефа. Нотариус уже ждал в приёмной, правда, вперёд Хак пропустил не его, а вызванного загодя врача.
– Это ж какие нервы и силы нужны, чтобы такое выдержать… – рассудил он. – Лучше подстраховаться!
После кучи инъекций и строжайшего врачебного предписания не нервничать и дать себе отдохнуть, Хантеров в виде поблажки запустил нотариуса, а после подписания нового завещания, не обращая ни малейшего внимания на слабые возражения шефа, увёз его в сторону Карелии.
– Там новая земля куплена уже, дом «яхтсмена» чуть обновили, завезли туда твои вещи. И Виктора, твоего помощника по хозяйству, я туда уже вызвал, а он, ты же знаешь, по первому образованию медик. Так что отдохнёшь, ни о чём беспокоиться не будешь, а я всем займусь! А то у меня прямо‑таки руки чешутся… – разглагольствовал Хантеров, увозя шефа прочь, подальше от города.
Глава 7.
Гусь и его полёт после пинка
Николай был в ярости – чем дольше он думал, тем больше понимал, что его всего, всего лишили!
– Да как он смел! – рычал он на отца. – Он меня обобрал, он же всё у меня отнял! Обокрал, всего лишил. Даже деньги отнял! – логика в этом утверждении хромала на все лапы, но какая уж тут логика…
Правда, доставалось не только отцу, но и братьям, и матери, и Хантерову, и Ирине Вяземской, так его оскорбившей.
